В вашу задачу входило их не упустить, – распекала ледяным тоном трубка.
– Я не считал это сбоем, поскольку был уверен в присутствии за дверью ваших стрелков. – Голос, благодаря многолетней привычке, не подводил – оставался твердым и размеренным, ничуть не соответствовавшим исказившей черты свирепой гримасе.
– Не советую козырять вашей хваленой уверенностью: не тот случай! Неужели не под силу было понять, что находившиеся поблизости сотрудники выведены из строя?
– На это абсолютно ничто не указывало! Все выглядело так, словно этих двоих ремонтников пропустили соответственно предъявленным документам.
– Вот как? И вы видели эти документы?
– Нет. На то не было оснований: они извинились, сказав, что произошла ошибка, и скрылись, даже не переступив порога. Но я видел их лица, и знаете, что на них было? Служебное равнодушие, пустота – ничего больше! Смею вас заверить, что в таких вещах я не ошибаюсь!
Стратег уже понимал, что на сей раз он каким-то образом ошибся. Но в первую очередь напортачил кто-то другой – в выборе плана, исказившего его первоначальный безупречный «прицел», да и в самих методах ловли чего-то неизвестного, как выразился Никольский, «на живца». Кстати, у Стратега имелся еще один козырь, который он не замедлил выложить – в предельно вежливой форме, разумеется:
– А вы сами разве не получили информации со следящей камеры? – Таковые «глазки», насколько он знал, были расположены не только в квартире, в частности за его спиной, но и за дверью – эта обзором охватывала весь холл.
– В том то и дело, что камера показывала наших людей! Тех самых стрелков, что находились в это время на лестничной площадке в состоянии то ли эйфории, то ли ступора. – Голос начальника продолжал оставаться холодно и беспощадно обвиняющим, словно не кто иной, как Стратег ввел охрану в эйфорию или в ступор, и он же навел морок на аппаратуру. Возможно, он не прочь был бы обладать такими способностями в дополнение к немалым своим, увы, далеким от подобного совершенства, о чем он и постарался намекнуть следующей фразой:
– Вы, насколько я помню, собирались прощупать возможности Котовой и Ждущих. Уже теперь мы могли убедиться, что они впечатляют. Именно на этот случай у нас был заготовлен запасной вариант, который я и осуществил: Котова отправлена вниз через двести пятнадцатую, и у нее теперь имеется некоторое количество наличных денег. Далее, как я полагаю...
– Забыл сказать, – бесцеремонно перебил начальник, – что вы еще не обладаете всем объемом информации по спровоцированной вами ситуации.
– Слушаю вас, – покорно сказал Стратег, подумав при этом: «Забыл, как бы не так! Приберег пилюлю напоследок и вряд ли сладкую, раз сразу изображает меня косвенным виновником». Чего раньше, кстати сказать, не случалось в такой открытой форме. Непредсказуемость происходящего действовала на общие нервы похлеще угрозы для жизни, будь таковая угроза очевидной и просчитанной.
– Не меня, – высокомерно сказал Координатор: – Вы будете слушать доклад Тактика.
Через секунду в трубке раздался более молодой голос и сразу приступил к докладу:
– В двести пятнадцатой был сменен код: Котовой полагалось быть запертой там до появления группы захвата...
– Ее что, планировалось схватить? – перебил, морщась, Стратег.
– Акция подразумевала провокацию ее защиты.
– И эта провокация, как я понял, блестяще удалась, – проворчал Стратег.
– Внутренний лифт весь на кодах, но она каким-то образом уехала на нем, ускользнув буквально в последнюю секунду! Она не могла успеть, даже если бы узнала код, прицел указывал на это со всей очевидностью.