– Ваша Церковь знает, с чего началось? – усмехнулся Хавьер.
– Знала, знает и будет знать всегда. Церковь есть крепость Бога единого на земле, и служители ее записывают и помнят многое. Слушайте и попытайтесь понять.
Незадолго до начала Бойни в пустыне военные спрятали базу. На ней проводили исследования по нескольким направлениям, в том числе и по биологическому оружию. Создавали тех, кто сможет выжить в любых условиях, кто сможет победить там, где другие погибнут.
– Кто-то из персонала выжил? Это они побывали в форте?
– Скорее всего, нет. Они давно умерли, время… Но нашлись другие. Ткань от комбинезона, такие есть только там. Сейчас сделать такой невозможно.
– Церковь добралась до них давно? – уточнил Дуайт.
Он уже знал ответ, но хотел его услышать.
– Не только Церковь. Первыми туда добрались рейнджеры Пятого полка, пробиваясь через пустыню, когда гнали детей Козлоногого. Но пройти внутрь сумели только с помощью Церкви.
– И почему я не удивлен? – усмехнулся Дуайт. – И?
– И… Сам объект отдан гению, человеку, знающему и понимающему природу многих вещей.
– Для чего создавалась база? – перебил командора Дуайт.
– Для создания существ, которые смогли бы бороться с детьми Зла. Теми, кого называли предвестниками Бойни.
– Дела…
– Кусок ткани – от униформы, лежащей там на складах. И если этот клочок оказался здесь, то Локин начал собственную игру, вот и все. Как она связана с караваном из Орлеана… это неясно. Пока неясно.
– Мы же едем туда не только из-за ткани?
– Нет. – Командор нахмурился. – Две недели назад туда отправились мои братья. И не вернулись.
– Святая Виргиния, мать… – Моррис пожевал губами, скривился и продолжил: – Мать благочестивых намерений! Какого хрена, падре? Сколько было в группе ваших братьев?
– Пятеро.
– И мы тоже впятером?! Не командоры, а простые рейнджеры… – Моррис сплюнул прямо на начищенный пол. – Мне и сказать нечего…
– Моррис! – Дуайт повернулся к товарищу. – Не пугайся раньше времени. Нам туда стоит хотя бы доехать. А там разберемся.
– Ну да. – Подбородок с торчащей неровной бородкой уставился на командора. – А что нам за это перепадет, если сделаем все как надо и вернемся?
– Церковь Бога истинного не забывает своих долгов. – Марк вздохнул. – Никогда.
Моррис не ответил. Хавьер достал полоску лакрицы и с натугой откусил кусочек. Дуайт встал.
– Последний вопрос, отче.
– Да?
– Этого, как его, Локина…
– Что за чертово тупое имя? – Моррис встрял, тоже вставая. – Он кто? Макаронник? Или еще какой-то европейский педик?
Марк поморщился.
– Хотел бы я, чтобы он оказался содомитом из Старого Света, но нет. Он русский.
– Чертов хрен святого Беды! – Моррис закатил глаза. – А этот-то откуда взялся?
– Да и ладно, угомонись, Моррис! – одернул его Дуайт. – Отче, чего не хватало этому человеку, если его наняли и Анклав и Церковь? Для чего ему творить зло?
– Знаешь, Дуайт… – Марк поднял глаза. – Мог ли знать Сын Божий, целуя Иуду, о тридцати сребрениках?
Хавьер, сопя под нос, принес большую жестяную бочку с топливом. Мойра, вертевшаяся у «Кугуара», только охнула, глядя на такое. Дуайт, отвернувшись, улыбнулся. Сам он, увидев этот цирковой фокус в первый раз, удивился. Потом попробовал поднять все эти сколько-то там галлонов газолина. Чуть позже пришлось отправиться к Салливану, хирургу отряда, чтобы пожаловаться на боль в спине. Больше такого Дуайт себе не позволял. А Хавьер? Нравится ему так таскать топливо, так и пусть его.
– Ну, надо же… – Моррис, зайдя в гараж, покачал головой. После того как закинул в открытый бортовой люк пожитки. – А ты как, с барной стойкой к нам заявилась или только сама по себе?
– Сама, – ответила Мойра и перестала улыбаться.
– Мы парни гостеприимные. – Моррис покосился на нее, прикуривая. Дым поплыл под высокий ребристый потолок. Хавьер, проходя мимо, ткнул Морриса в бок и показал на бочку с топливом, опустошенную и приставленную к двум ее сестрицам.
Моррис жадно затянулся и затушил окурок об каблук. И снова повернулся к Мойре.
– Не подозревал, что у тебя есть нормальная одежда.
Ну, тут Дуайт с ним согласился. Вместо своих обычных подвязок, коротких топов и полосок, по недоразумению обзываемых юбками, Мойра пришла одетая как девчонка с ранчо. Джинсы, высокие сапоги, пальто до середины бедра. Правда, вместо шляпы она нацепила бейсбольную кепку, но все же, но все же…
– Так, а ты чего вообще заявилась, милашка? – поинтересовался специальным голосом для мелких ссор Моррис. – Чего тут забыла?
– Моррис! – Дуайт закрепил на дугах борта запас дров. – Она едет с нами.
– Какого, простите, миз, хрена, командор? – Моррис сплюнул, едва не попав на коленку Мойры. – На кой хрен она нам сдалась? А? Я понимаю, что командор говорил про какую-то девку. Но не про нее же? Она же хренова официантка!
В воздухе свистнуло и тут же чавкнуло в досках, настеленных по полу гаража. Рядом с первым ножом возник, с задержкой секунды в полторы, второй. Зазвенел, покачиваясь и ожидая третьего, лежащего в ладони Мойры.
– Да ладно тебе, Моррис, не переживай. – Мойра сплюнула под ноги рейнджеру, чуть не попав тому на сапог. Щелкнула лопнувшим пузырем жвачки. – От меня толку куда больше, чем вреда, сам увидишь.
Моррис не ответил. Забрался внутрь броневика и развалился на лежанке. Хавьер, неодобрительно косясь на Мойру, полез на свое место.
– Будет тесновато, – предупредил Дуайт. – Не страшно?
– Было бы чего бояться, – парировала Мойра и забросила внутрь две большие походные сумки. – Не так и далеко придется ехать.
– А когда доедем?
– Ты удивишься… – Мойра надула пузырь жвачки и усмехнулась. Одновременно. – Тебе понравится, Оаху.
– Хорошо. Командор идет. Прыгай внутрь… чистая душа.
Мойра показала язык и скакнула в люк.
Марк принес в руках что-то длинное, завернутое в брезент, и устало поставил «что-то» к борту.
– Надвигается буря. Нам надо торопиться. На западных воротах лежит подписанный приказ о срочной отправке твоей группы к Меллоуну.
– Хорошо. А как мы сможем проехать через территорию Козлоногого?
– А это сюрприз.
– Ты прямо Санта.
Взгляд командора потяжелел и стал ощутимо холоднее.
– Неверная интерпретация самого имени не делает это существо чем-то хорошим.
Дуайт пожал плечами.
– Да и ладно. Я язычник, ты же знаешь.
Командор кивнул и протянул Мойре, высунувшейся из нутра броневика, свой сверток. Дуайт осмотрелся, так, на всякий случай, но подозрительного не наблюдалось. Он полез в «Кугуар».
– Что это вообще? – поинтересовался Моррис, показывая на сверток. – Хоругвь с божественным ликом? Будем им отбиваться от детей зла?
Марк покосился на него и ничего не сказал. Хавьер, погладив висевшее на приборной доске маленькое распятие, помянул обязательную санктумарию и тоже промолчал. Мойра не выдержала:
– Не богохульствуй!
Дуайт протиснулся мимо нее и забрался в седло башни. С Моррисом стоило поговорить, но не сейчас. Сейчас стоило опять привыкать к привычному прицелу орудия.
– Хавьер? – Дуайт принюхался.
– Да, командор?
– Ты где-то масло разлил?
– Немножко, убрал уже.
– Засранец.
Хавьер помолчал. Но недолго.
– Взял у Санчеса новый топор. Наш совсем затупился.
– Угу, взял… Позаимствовал?
– Да.
– Очень порадуюсь, когда он набьет тебе твою наглую усатую рожу.
– Почему? – удивился Хавьер.
– Почему, почему… – Моррис накрыл лицо шляпой, удобнее устраиваясь. – Потому что он тебе ее набьет, только если мы вернемся. Я ему даже доплачу.
– Еще друг называется, – фыркнул Хавьер.
– Они так всегда, святой отец? – поинтересовалась Мойра, примостившись на второй лежанке.
– Да. Понемногу стараюсь отучить их хотя бы от сквернословия. – Марк сел рядом с ней, снял плащ. Кресты на наплечниках блестели в неярких отсветах трех лампочек внутри корпуса. – Недостаток веры, да…