— Я часто веселюсь? — переспросил он, понимая, впрочем, что именно так выглядит в глазах света — не зря же его прозвали Веселый Повеса. Однако слышать это из ее уст было ужасно. Значит, и она считала его человеком легковесным.
И тут же он почувствовал себя еще хуже, потому что это, возможно, было правдой.
— Ты не согласен? — осведомилась она.
— Вовсе нет, — пробормотал он. — Просто удивлен, что у меня спрашивают совета относительно празднования годовщины свадьбы, хотя я, очевидно, обделен талантами во всем, что касается брака.
— Ничего тут нет очевидного, — сказала она.
— Ну, теперь ты пропал, — посмеиваясь, заметил Джон. Он развернул утренний выпуск «Тайме» и откинулся в кресле.
— Ты же еще не пробовал брак, — заметила Франческа. — Так откуда же тебе знать, есть у тебя талант к нему или нет?
Майкл сумел изобразить самодовольную ухмылку:
— По-моему, это вполне ясно для всех, кто меня знает. Кроме того, какая мне необходимость жениться? У меня нет ни титула, ни собственности…
— У тебя есть собственность, — перебил его Джон, доказывая тем самым, что он хоть и спрятался за своей газетой, а к разговору прислушивается.
— Очень небольшая собственность, — уточнил Майкл, — которую я буду только счастлив оставить вашим детям, тем более что собственность эта была выделена мне Джоном.
Франческа бросила взгляд на мужа. Майкл совершенно точно знал, что она сейчас думает: Джон выделил ему эту собственность, потому что хотел, чтобы у брата было что-то — ну, цель в жизни. Когда Майкл уволился из армии несколько лет назад, он оказался совершенно не у дел. И хотя Джон никогда не говорил об этом прямо, Майкл знал, что его двоюродный брат чувствует себя виноватым из-за того, что не сражался за Англию на континенте, что оставался дома, в то время как Майкл подвергался опасности.
Но Джон был наследником графского титула. Его долгом было жениться, плодиться и размножаться. Никто и не ждал, что он отправится на войну.
Майклу не раз приходило в голову, что пресловутая собственность — небольшое поместье, довольно-таки красивый и удобный дом и двадцать акров земли — была для Джона чем-то вроде епитимьи, которую он сам на себя наложил. И он подозревал, что Франческа того же мнения.
Но она никогда не спросит мужа об этом. Франческа удивительно хорошо понимала мужчин — возможно, из-за того, что выросла с братьями. Франческа знала совершенно точно, чего не следует спрашивать у мужчины.
Это несколько беспокоило Майкла. Он полагал, что скрывает свои чувства очень хорошо, но что, если она знает? Она никогда в жизни не заговорит об этом, разумеется, никогда даже не намекнет. Видимо, они с ней по иронии судьбы в этом отношении схожи: если Франческа заподозрит, что он влюблен в нее, она ни за что ни в чем не изменит манеру общения с ним.
— Думаю, вам следует отправиться в Килмартин, — вдруг сказал Майкл.
— В Шотландию? — спросила Франческа, легонько нажимая на клавишу си-бемоль. — Когда вот-вот начнется сезон?
Майкл встал, внезапно охваченный желанием уйти. Ему вообще не следовало приходить.
— Отчего же нет? — спросил он небрежным тоном. — Ты обожаешь это место. Джон обожает это место. И путешествие туда не покажется таким уж долгим, если рессоры у кареты хорошие.
— А ты поедешь? — спросил Джон.
— Думаю, нет, — ответил Майкл несколько резко. Еще не хватало присутствовать на годовщине их свадьбы! Это только напомнит ему лишний раз о том, чего он никогда не будет иметь. И вдобавок усилит его вину. Напоминания о ней были излишни: он жил с чувством вины каждый день.
«Не желай жены двоюродного брата своего».
Должно быть, Моисей просто забыл записать эту заповедь.
— У меня много дел здесь, — сказал Майкл.
— В самом деле? — спросила Франческа, и в глазах ее вспыхнул интерес.