Шрифт
Фон
Снег идет
За окошком снег идёт,
Он тропинки заметёт,
Крыши, лестницы, пороги,
Тротуары и дороги,
Все колдобины и ямы,
Стройку у метро «Динамо»!
Нет убитой старой «Лады»,
А стоит большой сугроб,
Словно так оно и надо,
Детвора каталась чтоб!
Скрыла во дворе метель
Поломатую качель,
Да и кучи нету тоже,
Что оставил бомж Сережа
Ребятишкам под грибком —
Все засыпано снежком!
Кстати, сам Сережа
Им присыпан тоже —
Добрый дедушка Мороз
Подарил ему цирроз.
Прячет зимушка-зима
Неказистые дома,
По велению ее
Аварийное жилье
Вдоль Волоколамки
Превратилось, ё-моё,
В сказочные замки!..
Ямы, трещины и щели
Не мозолят больше глаз,
В юном месяце апреле
Снова вспомним мы про вас!
Где родная сердцу грязь?
Мы гуляем, не боясь
Пакостного месива,
Жить легко и весело!
.
Снег идет – говна не видно,
За державу не обидно.
Бьется муха о стекло,
Проклиная долю,
Не выходит у нее
Вылететь на волю,
Непонятен ей окна
Призрачный феномен,
«Этот мир – жужжит она —
Подл и вероломен».
За окном свобода,
Радостей полно,
Много кислорода,
Вкусное говно,
Ешь его на завтрак,
Ужин и обед,
Снова бьется муха —
Результата нет.
Вот она, устало
Свой удел приняв,
На спину упала,
Лапки вверх подняв.
Чувствует созданье —
Смерть недалека,
Вырвалось жужжанье
Из-под хоботка,
Отозвавшись в ухе,
Словно тяжкий стон,
И душа из мухи
Вылетела вон.
И, покинув тело,
Так легко она
Насквозь пролетела
Через толщь окна,
И прозрачной тенью,
Упорхнула вдаль,
Позабыв мученья,
Страхи и печаль…
Так и мы, как муха
Бьемся о стекло,
Но для силы духа
Есть у нас бухло.
В чем мораль, не знаю,
Может, и ни в чем.
Это Бог придумал,
Я тут ни при чем.
Сергей Шнуров
Как умру – на урне напишИте,
В Питере жил-был такой, мол, житель,
Не плохой, но точно не хороший,
Песни пел, плясал и скоморошил.
И в погожий день и в непогожий,
Нос не вешал, хуй не вешал тоже.
Не служивый был, да и не коммерс,
Просто жил и не тужил, и просто помер-с.
Здесь нужна какая-то сноровка,
Чтоб не забухать, не заколоться.
Пенсионный возраст, как морковка,
Перед осликом, что кружит у колодца.
Не достичь его, как горизонта.
Ты к нему, а он совсем не ближе.
Не спасёт позитивизм Огюста Конта.
Дайте водки и две пачки сижек.
Пьяненький уже сижу у сквера.
Жизнь прекрасна, хоть не умирай!
Пенсионный возраст – это вера,
Как загробный мир, как ад и рай!
Пенсионный возраст – это идол,
Образ, а под красками – фанера.
Может есть, но я давно не видел,
Не во сне, а наяву пенсионера.
Что ходить вокруг да около
Колышка, да на веревке.
В небо рвётся сердце сокола.
Улетит, который ловкий.
Выше крыш домов и дыма
От печей уютных бытом.
Ни куда-то, просто мимо,
Чтобы снова быть забытым.
В чужие окна не смотри —
Ты видишь только часть
Того, что у людей внутри,
Что можно показать.
АХ
Астахова
В чужие окна не смотри —
Ты видишь только часть
Того, что у людей внутри,
Что можно показать.
Чужая жизнь всегда предлог
Свою не замечать —
Раз не пускают на порог,
Не нужно и стоять.
Не любопытствуй, не суди,
Завидовать не смей!
У всех людей свои пути —
Свой одолеть сумей.
Не лезь к другим, когда беда
И в счастье не мешай —
Ты не узнаешь никогда,
Какая там душа!
Какой в шкафу зарыт скелет,
Уютна ли постель?
И греет ли в квартире свет,
Когда везде – метель!
Запомни истину (любя
Я говорю, поверь) —
Иди туда, где от тебя
Не запирают
дверь.
Тебя хоть там любят? Скажи мне, не мучай.
Тебя хоть там любят? Запомни, послушай —
На всякий пожарный, на экстренный случай,
Чтоб не было трудно: я вытрясла душу
Чтоб больше не думать и больше не помнить,
Чтоб снова тревогой тебя не изранить.
Я вытрясла душу в унынии комнат.
О господи, дай мне короткую память!
Тебя хоть там любят? Лелеют? Целуют?
Тебя обнимают? Ты счастлив? Ты весел?
Нет, нет, не печалюсь. Нет, нет, не тоскую:
Я вытрясла душу в унынии кресел.
Не холодно хоть? Не грустишь? Не измучен?
Зима говорят, будет нынче суровой.
На всякий пожарный, на экстренный случай —
Я вытрясла душу в унынии слова.
Чтоб больше не выглядеть слабой и скучной.
Но помни: родных не бросают, не губят.
Ну что же молчишь ты? Скажи мне, не мучай —
Тебя хоть там любят?
Тебя хоть там любят?…
Жизнь меня не учит. Я – дурак.
Я наивен, как в далёком детстве.
От любви до ненависти – шаг.
Я же, рот раскрыв, стою на месте!
Прошлое стоит, как в горле ком:
Всех люблю, с кем время разлучило.
Если бы я звался кораблём,
То его давно бы затопило.
Но на всё способен человек,
Если у него большое сердце;
Я дурак – моё вмещает всех,
Кто хоть раз его коснулся дверцы!
И с собой не справиться никак,
Я люблю в пожизненные сроки.
От любви до ненависти – шаг,
Но мои не слушаются ноги…
То стоят, а то спешат назад,
Новых по дороге подбирая;
Я – дурак,
Но сказочно богат,
Чувствами,
Не знающими
Края.
Шрифт
Фон