Ни один огонек не мелькал среди укрывавшей усадьбы густой зелени, кроме желтого света в привратницкой у железных ворот, указывавшего, что швейцар сахарного завода банкира Бенжамена Дельсера находится на своем посту. Дальше расстилался парк водолечебницы Пасси, обычно полный шума и оживления, но сейчас хранящий полную тишину среди словно окаменевших в неподвижном воздухе деревьев.
Гракх принял вправо и направил лошадей по плавно поднимающемуся склону между парком и каменным забором большого владения. В конце этой улицы висящие на черных железных кронштейнах изящные позолоченные фонари освещали высокие решетчатые ворота и две сторожевые будки, охранявшие вход в особняк Ламбаль. Марианна, однако, приказала Гракху остановить карету на спуске, не доезжая, и поставить ее таким образом, чтобы ее было меньше видно. И когда юный кучер выразил удивление, она добавила:
- Я хочу войти в этот дом незаметно.
- Однако утром...
- Утром было светло, и сохранить тайну не представлялось возможности. Теперь же темная ночь, и я не хочу, чтобы кто-нибудь узнал о моем присутствии здесь... Это не могло бы принести ничего, кроме неприятностей, всем, а особенно господину Бофору, - сказала она, подумав о том, какова была бы реакция ревнивой Пилар, если бы она узнала, что в ее отсутствие, ночью, Язон принимал женщину, и не просто женщину, а именно Марианну.
Видя, как со смущенным видом отвернулся Гракх, она поняла, что он заблуждается, считая это любовным свиданием. Потому она сразу же поставила точки над i.
- Этой ночью Язону грозит большая опасность, Гракх.
Я одна имею возможность спасти его. Вот почему мне надо войти туда. Ты хочешь помочь?
- Спасти господина Язона? Что за вопрос! - ответил бравый малый радостным тоном, доказывавшим, какое облегчение он ощутил. - Только это не так просто: стены высокие, решетка крепкая. Что касается входа с Версальской дороги...
- Утром я заметила в стене маленькую калитку, она должна быть не так далеко отсюда. Сможешь ли ты ее открыть?
- Чем? У меня только руки, а если я попытаюсь ее взломать...
- Этим.
Марианна достала из-под своей шелковой накидки отмычку и вложила в его руку.
Ощупав пальцами форму инструмента, Гракх приглушенно воскликнул:
- Ото! Вот это да!.. Но откуда...
- Тс-с! Это мое дело, - прошептала Марианна, которая нашла этот инструмент в слесарном наборе Жоливаля.
(Подобно покойному Людовику XVI, виконт Аркадиус всегда имел слабость к слесарному делу и хранил в своей комнате объемистую сумку с набором инструментов, присутствие которой у менее почтенного человека могло бы вызвать сомнение в его добропорядочности.) - Ты считаешь, что с помощью этого сможешь открыть калитку?
- Если она изнутри не на засове, то это детская игра, - заверил ее Гракх. - Вот увидите!
- Минутку! Сходи потихоньку к воротам и посмотри, не виден ли в доме свет. Посмотри также, нет ли во дворе кареты или лошадей. Мне известно, что господин Бофор ожидал кого-то к восьми часам, - добавила она. - Возможно, посетитель еще там.
Вместо ответа Гракх сделал знак, что понял. Он снял шляпу и положил ее вместе с ливреей в карету, которую отвел в глубь парка водолечебницы под густые ветви старого дерева, затем направился к воротам, производя не больший шум, чем кошка. Когда глаза Марианны достаточно привыкли к темноте, чтобы различить калитку, она направилась к ней и, убедившись, что она закрыта, притаилась в углублении стены, чтобы дождаться возвращения Гракха.