Раздался шум едущей по саду кареты, и Марианна тотчас приказала кучеру не трогаться с места. Если они не отъедут, другая карета не сможет остановиться у входа в посольство. Может быть, Марианне повезет, и подъезжающий экипаж окажется именно тем, который она ждет.
Но это была упряжка Талейрана. Марианна сразу узнала великолепных англо-арабов, которыми так гордился князь, и цвета его ливреи. Со своей стороны, Талейран узнал карету молодой женщины и приказал кучеру пристроиться рядом с ней. Его бледное лицо с голубыми глазами появилось в окошке.
- Я ехал к вам, - с улыбкой сказал он, - но поскольку вы здесь, я могу отправиться спать с удовлетворенным чувством исполненного долга.., так же как и вы, ибо я не думаю, что у вас здесь еще много дел, а?
- Право, не знаю. Я хотела...
- Увидеть посла? Ведь так? Или по меньшей мере встретить Чернышева? Тогда я прав. Вы можете спокойно отправляться спать, не боясь дурных снов: граф Чернышев уезжает этой же ночью в Москву.., с.., гм.., срочными депешами.
- Он должен ехать завтра.
- Он уедет через час... Князь Куракин прекрасно понял, что некоторые миссии не терпят отлагательства.., и не могут подвергаться, риску из-за случайной дуэли на саблях.
Этим оружием наш друг Бофор фехтует так же хорошо, как и славный полковник, и шансы на успех у них равные. Так вот, посол считает, что в данный момент царь срочно нуждается в своем любимом курьере... Не беспокойтесь, Чернышев послушается.
- А.., дуэль?
- Отложится до греческих календ.., или хотя бы до первого случая, когда эти господа окажутся вместе, что вряд ли возможно, раз через неделю Бофор возвращается в Америку.
Волна тепла залила оледеневшее сердце Марианны.
Испытываемое ею облегчение было таким глубоким, что слезы засверкали на ее глазах. Через опущенное окно она непроизвольно протянула руку старому другу.
- Как отблагодарить вас? Вы - мой добрый гений.
Но Талейран с внезапно помрачневшим лицом покачал головой.
- Боюсь, что нет! Если вы барахтаетесь в этой ужасной каше, именуемой жизнью, я в большой доле несу ответственность за это! Я уже давно сожалею, что представил вас.., вы знаете кому! Если бы не та пагубная идея, вы, может быть, были бы сейчас счастливы. Я должен был понять.., в тот вечер, когда вы встретились у меня с Язоном Бофором. Теперь слишком поздно, каждый из вас состоит в браке...
- Я никогда не откажусь от него! Я тоже должна была понять раньше, но я не хочу слышать, что уже слишком поздно. Любить никогда не поздно.
- Увы, дорогая.., в моем возрасте!
- Вовсе нет! - с такой страстью воскликнула Марианна, что при всем его скептицизме государственный муж вздрогнул. - Если бы вы действительно захотели, вы смогли бы еще любить! И может быть, кто знает, познать самую великую, единственную любовь в вашей жизни.
Князь промолчал. Опершись подбородком на сложенные на золотом набалдашнике трости руки, он казался погруженным в мечтательную дрему. Марианна видела, как поблескивают его обычно холодные глаза, и спросила себя, не представлял ли он в воображении, слушая ее, чье-то лицо, фигуру, может быть, любовь, о которой он не смел думать, считая ее невозможной. Тихо, словно отвечая самой себе, Марианна прошептала:
- Невозможная любовь - единственная, в которую я верю, ибо только она представляет собой цель жизни, единственная заслуживающая того, чтобы за нее бороться...
- Что вы называете невозможной любовью, Марианна?
Ваша любовь к Язону, ибо вы любите его, не из тех, что можно назвать так.