- Очень любезно! - сказала она с легким смешком. - Вы боитесь, мне кажется, доставить неудовольствие вашей жене, которая не спускает с нас глаз? Ну хорошо, друг мой, я не удерживаю вас, возвращайтесь к ней!
- Перестаньте городить вздор! - процедил сквозь зубы Язон. - Миссис Бофор и в голову не придет разрешать или запрещать мне что-либо! Я не пришел бы, ибо вы совершенно не нуждаетесь в моем присутствии. По-моему, вы достаточно ясно дали понять сегодня вечером, кого вы предпочитаете и кого любите.
- Нонсенс! - запротестовала возмущенная Марианна. - Теперь вы отдаете дань сплетням? Кто может упрекнуть меня за общество человека, которому я обязана жизнью?
На этот раз потемневший от гнева и презрения взгляд Язона впился в сверкающие яростью глаза Марианны. Он сухо рассмеялся.
- Да? А ваш муж? Новый... Тосканский... Князь, который, похоже, является в вашей жизни всего лишь неприятным эпизодом! Вы замужем только три месяца, и вместо того чтобы оставаться на ваших землях, к чему обязывает долг, вы афишируете себя в безрассудном туалете полуобнаженной, рядом с самым знаменитым юбочником, человеком, который якобы не знает отказа!
- Если я еще сомневалась, что Америка не является дикой страной, - отпарировала Марианна, покраснев, как перья на ее шляпе, - то теперь все прояснилось. Неужели после того, как вы были пиратом, покорителем моря, или я не знаю кем еще, затем официальным посланником, вы собираетесь стать пастором? Преподобный Бофор! Как прекрасно звучит! И я уверяю вас, что при небольшом усердии ваши проповеди будут иметь успех! Хотя, правда, если среди ваших предков имелись...
- Имелись в первую очередь порядочные женщины. И женщины, которые знали свое место.
Черты лица Язона стали твердыми как камень, в то время как ироническая складка в уголке рта вызвала у Марианны непреодолимое желание ударить его.
- Слушая вас, можно подумать, что я сама выбрала свою судьбу. Словно вы не знаете...
- Я знаю все, верно! Поскольку вы были вынуждены бороться за вашу жизнь и свободу, все права были на вашей стороне, и я восхищался вами! Теперь же вы обязаны воздать должное человеку, давшему вам свое имя, хотя бы просто уважая это имя.
- Из чего следует, что я не уважаю его?
- А вот из чего: еще трех месяцев не прошло, как вас называли любовницей императора, сейчас вас считают любовницей казака, чья репутация создавалась в гораздо большей степени среди смятых простыней, чем на полях сражений.
- Не преувеличиваете ли вы немного? Должна напомнить, что император сам вручил ему орден при Ваграме, а Наполеон не привык раздавать свои кресты по пустякам.
- Я восхищен пылом, с которым вы его защищаете!
Действительно, какое большее доказательство любви смог бы он представить?
- Любви? Я люблю Чернышева?!
- Если вы и не любите его, то ведете себя так похоже на это. Но я начинаю верить, что эта "похожесть" близка вам... Вы вели себя так же и с вашим таинственным супругом!
Марианна тяжело вздохнула.
- Я считала, что вам все известно о моем браке! Надо ли повторять, что, кроме капеллы, где мы были соединены и где я видела только его затянутую в перчатку руку, я никогда не приближалась к князю Сант'Анна? Надо ли повторять также, что если бы вы вовремя получили некое письмо, это не был бы князь, за кого я вышла бы замуж?
На этот раз Язон рассмеялся, однако таким черствым смехом, что он причинил боль, подобно звуку визжащего смычка в руках неумелого скрипача.