Ноги были превращены в кровавое месиво. На месте глаз зияли дыры. Губы его шевелились, словно он пытался что-то сказать.
— Его нашли утром у городских ворот, — произнес один из эльфов. — Мы услышали его стоны.
— Кто его принес? — строго спросил Элиасон, пытаясь скрыть свое потрясение.
— Мы никого не видели. Но от тела к морю вели следы — полоса вонючей слизи.
— Спасибо, можете идти. Подождите снаружи.
Эльфы удалились.
Едва они вышли, наши родители дали волю чувствам. Элиасон в знак горя набросил на лицо край мантии. Думэйк отвернулся, дрожа от ярости и боли. Его жена встала рядом и взяла его за руку. Отец рвал на себе бороду, мама — бакенбарды.
Я делала то же самое. Элэйк утешала Сабию, которая была почти без чувств.
— Давай отведем ее в комнату, — сказала я.
— Нет. Я не уйду, — подняла голову Сабия. — Когда-нибудь я стану королевой, и я должна знать, как вести себя в таких ситуациях.
Я посмотрела на нее с удивлением и уважением.
Мы с Элэйк всегда считали Сабию чересчур нежной и утонченной. Я сама видела, как она бледнела при виде крови, выступившей из недожаренного мяса. Но когда она столкнулась с настоящим несчастьем, то проявила стойкость, достойную гномьего солдата. Я гордилась ею.
Мы осторожно вернулись к окну.
Врач разговаривал с королем.
— Ваше величество, этот юноша отказывается от помощи, пока не передаст послание. Пожалуйста, выслушайте его.
Элиасон откинул мантию с лица и опустился на колени рядом с умирающим.
— Король слушает тебя, — тихо сказал он и взял юношу за руку. — Теперь ты можешь передать послание, а потом с честью отправиться к Единому и отдохнуть.
Эльф повернул окровавленное лицо на голос и медленно, задыхаясь, заговорил.
— Хозяева моря приказали мне передать: «Мы позволим вам построить корабли и вывезти ваши народы в безопасное место, если вы отдадите нам старших дочерей каждого королевского дома. Если вы согласны, то посадите девушек на корабль и просто отправьте в Доброе море. Если же вы откажетесь, то с вашими народами будет то же самое, что с этим эльфом. Мы даем вам два дня на размышление».
— Но почему?! Зачем им наши дочери?! — закричал Элиасон и, забывшись, встряхнул раненого за плечи.
— Я… не знаю, .. — простонал эльф и умер.
Элэйк отпрянула от окна. Сабия прислонилась к стене. Я поспешила слезть со скамеечки, чтобы не упасть.
— Не надо нам было этого слышать, — бесцветным голосом произнесла Элэйк.
— Не надо было, — согласилась я. Меня бросало то в жар, то в холод, и я никак не могла унять дрожь.
— Нас? Они требуют нас? — прошептала Элэйк, словно не в силах поверить.
Мы беспомощно переглянулись, не зная, как быть дальше.
— Окно, — напомнила я, и Элэйк своим колдовством закрыла его.
— Наши родители никогда на это не согласятся, — быстро сказала она. — А мы не должны показывать им, что знаем об этом. Им только будет тяжелее. Мы сейчас вернемся в комнату Сабин и будем вести себя так, будто ничего не случилось.
Я с сомнением глянула на Сабию. Она была белой как стенка и, казалось, вот-вот упадет.
— Но я не смогу солгать! — возразила она. — Я никогда не обманывала отца.
— Тебе не надо никого обманывать, — огрызнулась Элэйк. Страх сделал ее язвительной. — Тебе надо ничего не говорить. Просто помолчи.
Она выдернула бедную Сабию из ее угла, и мы повели эльфийку по мерцающим коралловым коридорам. Повернув несколько раз, мы, наконец, добрались до комнаты Сабии. По пути никто из нас не проронил ни слова. У нас из головы не шел замученный эльф.
У меня все внутри сжалось от страха, а во рту стоял противный привкус. Сама не знаю, почему я так испугалась. Элэйк была права — мои родители никогда не отдадут меня змеям.
Теперь-то я знаю, что это Единый обращался ко мне, но тогда я боялась его слушать.