– А как быть, если что-нибудь случится? - спросил Бернерс.
– Каждый станет выкручиваться в одиночку… Я для вас больше не существую.
С этими словами он направился к подоспевшему такси. Бернерс тащился сзади. Ни слов прощания, ни крепких рукопожатий. Все кончено, больше они не увидятся.
– Вокзал Чаринг-Кросс, - сказал Рейкс водителю так, чтобы услышал Бернерс. Швейцар открыл ему дверцу, он сел в машину, чуть-чуть повернул голову, улыбнулся, кивнул Бернерсу. И уехал. Когда машина повернула за угол, Рейкс опустил стекло между водителем и собою и сказал:
– Паддингтонский вокзал, а не Чаринг-Кросс.
В Тонтон Эндрю приехал к полудню, вывел из платного гаража свою машину и не торопясь проехал еще сорок миль до дома…
Рейкс жил один. Из деревни приходила некая миссис Гамильтон и убирала особняк. Сегодня она оставила записку, что вернется в шесть вечера и приготовит ужин. Поднявшись в спальню, Рейкс переоделся и решил побыть часа два на реке. Но перед домом по гравию прошуршали шины, прозвучал гудок. Рейкс выглянул в окно и узнал машину. Он услышал, как открывается входная дверь, как стучат по полу каблучки. В поисках Рейкса Мери заглянула во все комнаты первого этажа, а потом стала несмело подниматься по ступеням дубовой лестницы.
– Что же ты не позвал меня? - спросила она, появляясь в дверях спальни.
Рейкс подошел к ней, взял за руки и улыбнулся.
– Так ты не окликнул нарочно, чтобы завлечь сюда? - быстро спросила девушка и с улыбкой добавила: - Не надо, Энди.
– Нет, сегодня можно везде. Мы одни. Миссис Гамильтон ушла.
Неожиданно он поднял ее, поцеловал и понес в постель.
– А после свадьбы все будет по-прежнему? - спросила Мери.
– Конечно. Только чаще.
– Хорошо, - вздохнула Мери с улыбкой и закрыла глаза.
Как и Рейкс, она родилась в здешних краях. Ее отцу принадлежат три тысячи акров земли, из которых восемьсот - леса и болота. Впрочем, это унаследуют ее братья. Рейкс ценит в Мери другое - родовитое имя, связи ее семьи с порядочными людьми. Да и сама она именно такая, какую он всегда хотел видеть на месте своей жены. Она младше его на двенадцать лет. Они знают друг друга уже семь лет, в первый раз он овладел ею на четвертый день знакомства в зарослях папоротника на двухкилометровой высоте в Дартмуре, и луна сияла в небе над ними ярче золотой гинеи. Отец ее удостоился целого абзаца в «Справочнике управляющих». Однажды Бернерсу удалось выжать из отдела, которым он руководит, три тысячи фунтов. На эти деньги Рейкс купил Мери часы с бриллиантами, а оставшееся вложил в акции английской фарфоровой компании, которые теперь приносят ему немалую прибыль. Если Эндрю и не любит Мери, это не так уж важно. К ней он испытывает чувство, настолько близкое к любви, насколько он вообще способен. Мери Уорбутон. Звучное, честное имя. Прекрасное происхождение, голубая кровь. Она вырастит именно таких детей, о каких мечтает Рейкс.
Мери снимала платье, бормоча что-то, когда заедала пуговица или крючок. Наконец она легла в постель. Рейкс приблизился к ней, обнял. От прикосновения к сокровенным частям женского тела его охватила настоящая страсть, на которую Мери сразу же откликнулась, и они занялись любовью с наслаждением двух здоровых животных.
Потом, лежа рядом, так близко и все же так далеко от нее, Рейкс попросил:
– Назови день свадьбы сама. В будущем году.
– Почему в будущем?
– Потому что с нового года я стану владельцем поместья Альвертон, хозяином дома, куда всегда хотел привести тебя.
Мери прижалась к нему, тронула ложбинку над его верхней губой и заметила:
– Ты говоришь о доме, куда всегда собирался вернуться, с такой любовью, что кажется, будто ты и не покидал его вовсе.
– Может быть. А пока почаще думай об Альвертоне.