Я не должен заглядывать туда, это мне решать, меня никто не может заставить. Но я все равно загляну туда, только разок, этого будет достаточно. Там ничего нет, только крысы да грязь; тот, кто купит дом, вычистит чердак.
Если ты не посмотришь сейчас, ты не посмотришь никогда.
Он резко толкнул дверцу ладонью. Этот квадрат из дерева оказался легче, чем он думал, дверца отлетела, словно живая, будто отпрянула от него, заскрипев петлями, задрожала и встала стоймя, чуть не упала, но каким-то образом сохранила равновесие. Посмотри хорошенько, Джоби. Посмотри, ведь ты ждал много лет, чтобы увидеть это место, заставлявшее тебя дрожать все время под одеялом. Пристанище духов.
Он закашлялся от поднявшейся пыли, подождал, пока она не развеялась — внезапный вихрь, похожий на летящий и оседающий снег. Между стропилами было единственное окошко, через которое на чердак проникал свет. Грязное узорчатое стекло пропускало достаточно дневного света. Достаточно, чтобы он увидел...
Джоби слышал голос Элли, доносившийся издалека, отдаленный испуганный визг, но он не обратил на это внимания, уставившись в ужасе на представшую перед его глазами картину. Вертикально стоящее сооружение в дальнем конце, по форме напоминающее уэльский комод, покрытое темной материей, что-то вроде вышитых ковров, звезды и другие фигуры, резко выделявшиеся на черном фоне. В центре стояла чаша; пара черных подсвечников с оплывшими черными восковыми свечами. Боже, он почувствовал их запах, едкий аромат, похожий на ладан, который обычно пропитывает все внутри церкви.
Какой-то алтарь, не иначе. Он увидел его, ощутил, хотел отвести взгляд, захлопнуть дверцу люка, попытаться забыть. Нет, ничего здесь нет, Элли, только пыль и крысы. Но он все стоял и смотрел, медлил, невольно просил прощения за вторжение.
А потом он заметил рисунок, начертанный мелом на полу: белые круги внутри кругов, которые не смог скрыть даже толстый слой пыли. Он почувствовал, как ноги его задвигались сами по себе, какая-то неведомая сила тащила его вверх, и он поднялся через квадратное отверстие, страстно желая рассмотреть орнамент.
— Джоби... что там такое?
Джоби не ответил, потому что не смог бы объяснить, потому что не понял. Он стоял на полу чердака, согнувшись из-за низких стропил, борясь с тошнотой, которую вызвала застоявшаяся, затхлая вонь десятилетий.
Он взглядом проследил за линией внешнего круга, начертанного мелом, затем посмотрел на внутренние круги, и у него слегка закружилась голова. Пять кругов, в середине — треугольник, еще три поменьше. Диаграммы, знаки, непонятные ему, два креста — но не распятие. Рисунки, которые, несомненно, изображали те две черные свечи на возвышавшемся алтаре. Какие-то надписи, которые он не понимал, одно предложение, которое он понял: «Путь к сокровищу». Глупо, потому что никакого сокровища тут нет, просто магический знак (это не могло быть что-то иное), и знак этот оказывал на Джоби магическое воздействие, когда он смотрел на него. Весь пол был занят этим странным знаком.
Он вдруг испытал какое-то раболепное чувство, у него появилось желание унизить себя, все свое существо, саму душу отдать этому месту и тем живым силам, властвующим здесь. Я ворвался в ваши владения, где я не имею права находиться, поэтому я стану вашим рабом. Берите меня!
— Джоби. — Снизу до него донесся взволнованный голос. — Джоби, с тобой все в порядке?
Слова эти резанули по нему, вернули в суровую реальность, вывели из непонятного транса, он чуть было не упал вниз через открытый люк.