День клонился к вечеру, и дау становился все беспокойнее и беспокойнее. Ирам резко остановил коня и затем чих передал мне чей-то холод и безразличие, я даже не понял, что это значит, когда дау резко ударил своего коня по бокам и, подхватив узду моего, поехал к дубу. Булка передала чье-то разочарование, досаду. Я не видел никого, не совсем понимал что происходит.
— На дерево! Лезь! — крикнул на меня Ирам и толкнул на ветку. Прыгнув следом, он прижал меня к ветке и просто заставил лезть выше. Чих тянула за рубашку, дау пихал, потом попытался от чего-то отклониться, но не смог, вся его рубашка на спине окрасилась красным, хотя причину я не видел.
— Выше, Новок! Метаморфы!
Я карабкался, словно обезьяна, цепляясь и подтягиваясь, понимая, что медлить не имею права, иначе подставлю Ирама. Перестав вертеть головой, сконцентрировался на главной задаче и лез, пока ветки подо мной не стали совсем тонкими. Я привалился к стволу, Ирам устроился на соседней ветке. Что там о метаморфах… Они становятся невидимками, а дальше не особо помню.
Дау вытащил из плеча нож и со стоном спросил у пустоты:
— Почему, а?
Оглядевшись, Ирам вдруг измученно улыбнулся:
— Новок, дерево мертво, листья сухие. Режь ветки, пусть их чих поджигает, и бросай возле ствола. Отблески огня и дым сделают метаморфов заметными. Не дадут подобраться. У меня с десяток метательных ножей.
Я срезал прутья и ветки, Булочка поджигала, и мы раскидывали их. Вот только дым валил на нас, а огонь мог переползти на дерево.
— Долго нам так не протянуть, — шепнул я.
— Я знаю, — отозвался Ирам, вглядываясь в дым, — но это все, что я могу.
Две крылатые фигуры оказались нами не замеченными, пока не приземлились. Риса я узнал сразу, а вот зверь рядом с ним был мне не знаком. Зверь сразу напал на пустоту, а вот маори рассыпал какой-то порошок и лишь затем начал сражение. Их противниками были трое. Кровь окрасила землю под ногами наших спасителей, явившихся так вовремя. Но… Откуда они узнали? Зверь рычал, лапы вырывали куски травы, утратившие контроль над ситуацией метаморфы стали видимыми. Затянутые во все черные фигуры, отбивались, норовя задеть Риса и Элмара (а кто еще мог быть этим зверем, если не твин?) изогнутыми саблями. Маори сражался сдержанно, взвешивая следующий шаг, как и делал все остальное. Метаморфов они не убили, связав оглушенных противников по рукам и ногам, посмотрели на нас. Элмар мощными лапами затоптал подожженные мной ветки, ветерок разогнал дым, от которого у меня с Ирамом порядком слезились глаза.
Дау прислонился спиной к стволу дерева и, устало прикрыв глаза, озвучил мои сомнения:
— Их не должно было тут быть. Ни Риса, ни Элмара. Они ехали в другую сторону, именно поэтому не могли нас проводить. И этот сон… Мы были приманкой, Новок. Чих — дорогое животное, значит, у нас есть деньги. Метаморфы и были их работой. Поэтому Элмар так был уверен, что мы еще увидимся. Мы, Новок, лишь приманка, только приманка.
— Похоже на то, — я вновь посмотрел вниз. Они медлили, смотря на нас. А ни мне, ни Ираму не хотелось спускаться. Они не стали нашей семьей или друзьями, но Рис и Элмар были важны. И пусть они не кидались в нас кинжалами, как разбойники, доверия к ним осталось не больше, чем к типам, пытавшихся нас убить. Возможно, они понимали, потому и не спешили, стоя внизу и играя с нами в гляделки.
— Нам придется спуститься. Я по-прежнему теряю кровь. Мне нужно зашить рану и пробирки с кровью все еще в сумке на моем коне. Я слабею, Новок, через десять минут я просто не смогу слезть, — Ирам тяжело вздохнул. — Лезь первым, будешь страховать.
Зверь внизу взволнованно принюхивался, теперь ветер дул от нас. Я перелез на ветку ниже под Ирамом. И если бы не он, фиг бы отпустил свой надежный насест.
— Ирам, я к тебе! — крикнул обратившийся Элмар.
Бросив на него взгляд, я увидел, как он цепляется за ствол удлинившимися когтями. Булочка махала крыльями рядом со мной, подлетала к дау и прижималась к моей щеке. Рис убрал крылья и полез следом за зверем. Но Элмар лез гораздо быстрее, спустя мгновение зверь был уже возле Ирама, дау же прижал и здоровое ухо к голове, шипя, выпустив и когти, и клыки. Но Ирам понимал, что спуститься ему будет сложно и больно, и дау подчинился, прислушавшись к доводам разума, и все же перебрался на спину зверя, впрочем, не щадя, вцепился в шкуру когтями, до крови царапая. К моменту, когда дау смог пересесть на спину Элмара, ко мне добрался Рис и виновато попросил:
— Держись за меня, Новок, пожалуйста.
Я кивнул. И хотя злость на Риса тлела в душе, больно раня изнутри, радость встречи тоже была. А еще запах. Только сейчас я понял, как же вкусно пахнет Рис. И до меня дошло, отчего я в принципе его так хорошо чую. Хохотнув, я вернулся к ближайшей ветке, а оттуда уже спрыгнул на соседнюю енотом, теряя одежду. Айк предупреждал, что могу по началу перевоплощаться без нее — промашка такая. Я сбежал вниз быстрее Элмара, подобрал штаны и нырнул в кусты. Едва твин слез, как дау отпустил его и отошел, а потом устало сел прямо на траву. Когда я надел штаны и вышел из кустов, спустился Рис и повинно опустил голову:
— Мы были рядом…
— Догадались уже. Сделали из нас приманку. Ты поэтому чиха подарил? Для того Булочку именно мне оставил? На моем месте мог быть кто угодно, лишь бы для вашей затеи подходил. Все ложь. Все!
Я одевался, злясь еще и на Элмара. Как сильный и опытный оборотень, он не оставался без трусов при обращении, такой облик может хоть в шубе менять. Подойдя к Ираму, взглянул на его плечо. Крови много, а лошади с аптечкой черт знает где…
— Ирам, не отключайся, я схожу за лекарством и пробирками.
Элмар опустился рядом с Ирамом и молчаливо оголил шею.
— Пожалуйста, пей, — только и сказал он.
Ирам отвернулся, напрочь игнорируя твина, и успокоил меня:
— Не отключаюсь, не беспокойся, Новок. Лошадей они явно где-то привязали, их же тоже продать можно. Попроси чиха, она их быстрее найдет.
— Я все сам принесу, — поспешно сказал Рис. — Новок, пожалуйста, давай поговорим. Вначале вылечим Ирама, а потом поговорим.
— Лечи, — смотря на Ирама, бросил я.
Дау нужна была помощь, а сам я не особо полезен. Рис ушел, а Элмар глубоко полоснул собственное запястье и сунул его под нос Ираму. Ноздри дау возбужденно затрепетали. Бесчестный ход действовал на голодного и обессиленного Ирама.
— Пей, — сказал твин.
Дау попытался отшатнуться, но инстинкт взял верх и Ирам впился в запястье Элмара, жадно и неаккуратно принялся пить. Рис вернулся с сумкой и присел рядом с дау, терпеливо ожидая, пока тот наестся и отстранится от запястья твина. Ирам небрежно лизнул пару раз запястье Элмара, и этого хватило, чтобы рана затянулась.
— Ирам, твою рубашку нужно срезать, чтобы до раны добраться, — на удивление мягко сказал маори.
— Я сам! — резко ответил дау и вытащил из голенища сапога нож.
Морщась от приступов боли, он срезал ткань, и его рука обессиленно легла на колени. Я обхватил ладонь, забирая нож.
— Так будет лучше, Ирам, хотя и мне все это не нравится. Почему вы позволили его ранить, раз были все время рядом?!
Сев сбоку, я придержал дау, мешая ему возражать против лечения. Рис осторожно забрал нож из моей руки и быстро, почти профессионально срезал с дау рубашку, затем перебрался к нему за спину, чуть отодвинул меня и промыл водой рану.
— Глубокая, но легкие не задеты, — заверил маори. — Я ориентировался на кулон, как на маяк, но метаморфы пользовались магией, точное их расположение оставалось тайной. Мы поняли весь ужас ситуации, когда подошли достаточно близко. Сейчас обработаю и зашью, потерпи, Ирам.
Тот лишь скрипнул зубами. Элмар сидел напротив него и смотрел больными виноватыми глазами. И правильно. Он и есть виноватый. Я же… А я тряпка. Злюсь на Риса, но чувствуя его совсем рядом, уже готов простить.
Уже зашив, Рис заговорил:
— Мы виноваты, с этим не поспоришь. Мы пробовали ловить на себя. Ходили и вдвоем и по одному. Вы бы к Айку все равно бы шли через этот лес. Весь выбор, что у нас был, это проводить вас в открытую или скрытно. Если бы мы шли с вами, вы были бы в безопасности, но они бы напали на других. Они не убивали разумных, лишь продавали в рабство, у нас было время вас выручить. Но как минимум сорок разумных проданы ими в рабство. Понимаете? Последней добычей стал маленький кентавр, годовалый малыш, чьих родителей усыпили. Мы просто не могли позволить им и дальше разбойничать тут. Просто не могли. Новок… я понимаю, что ты не доверяешь мне, но я не врал. Я бы хотел быть с тобой.