Закончив читать Алиса, спросила Максима:
- Ты мальчишка я знаю с характером и умом. Вот как ты думаешь, придется нам драться с американцами?
Мальчишка уверено и жестко произнес:
- Придется вне всяких сомнений.
Алиса все еще не успокаивалась:
- А ты смог бы, например, потопить линкор?
- Линкор? - Максимка неожиданно отказался от ответа и подпер подбородок. Ему вспомнилось одно из самых первых заданий. А может даже и первое.
В сорок первом году, мальчишка, родившийся как раз 7 Ноября, собирался вскоре праздновать свой маленький юбилей - десятилетие. Деревенский хлопчик юга Украины, уже успел до войны вступить в пионеры, и закончить почти на отлично четыре класса колхозной школы.
Несмотря на свой средний, а может и чуть меньше для данного возраста рост, мальчик в силу изобретательности, быстроты, ловкости, давно считался сельским активистом и заводилой. Когда пришли немцы Максимка даже запустил по ним камнем, и получил в ответ автоматной очередью, едва не отправившим его к праотцам. За что он и получил нагоняй от матери.
Тем не менее, пацан старался вместе с прочими подстраивать фашистам мелкие пакости, протыкать шилом колеса, срывать листовки, кидаться тухлыми яйцами. А если повезет воровать или резать проволоку. Но это все была их мальчишечья инициатива.
Но вот ему поручили старшие товарищи пробраться к блокированным в Одессе советским частям. Смысл задания состоял в том, что город планировалось вскоре оставить, а значит, готовое подполье должно получить шифр с фамилиями тех людей, что поддерживали связь и координировали партизанскую войну.
А сделать это с помощью радиосигналов проблематично, и очень опасно, плюс еще составлена шифровка поспешно и длинным списком фамилий и кличек, которых вообще передать сложно.
Выбор пал на Максимку, так он, обладая очень даже развитым умом, смекалкой и отличной памятью, выглядел таким белобрысым, безобидным и маленьким, что вполне мог проникнуть в блокированный румынскими и немецкими войсками город. Да и кто заподозрит сопляка, что ему поручат такое вот сложное и ответственное задание?
Ну, а в сталинские времена, мысль о том, что война дело не женское и не детское - считалась чисто мещанским и вредным предрассудком.
Шрифт Максимка сложил в кулек и замаскировал под обертку конфеты, чтобы при случае взять и бросить в рот. Ведь мало ли что может случиться.
Путь до осажденной Одессы не близкий, не смотря на уговоры матери, Максимка отказался надеть ботинки.
- Они не выдержат такого пути, а под оккупацией еще только Сталин ведает, сколько нам придется прожить. Так при случае и обуть станет нечего.
Мама со слезами на глазах погладила мальчику волосы и шею:
- Да ты все ножки собьешь, сотни верст добираясь, да осень уже холодная. Простудишься!
Максимка утешил маму:
- Дольку чеснока с утра и перед сном и никакая хворь меня не возьмет. А бегать босыми с пеленок привычны - деревня хохлятская! Так мне даже ловчее будет! Да по лужам боты промокнут и тогда уж точно заболеешь.
Поцеловал маму на прощанье и холщевой нищенской сумкой в путь. Кроме чеснока даже хлеба не взял. Сказал, что по дороге стрельнет!
И потопал быстрым, почти переходящим на бег шагом.
На юге Украины порой в октябре можно нежится на солнце, но этот год роковой сорок первый дождливый, холодный. С небе моросит дождик и Максимка время от времени шлепает в по лужам поднимая брызги. Что бы придать себе больше сходства с нищим, на мальчике короткие штаны и рваная, саленная матроска, извлеченная из кучи тряпья. Конечно, так идти, холодновато, но быстрый шаг согревает, а вообще Максимка как положено пионеру-активисту закаленный мальчонка, и ему даже весело и романтично подвергнуть себя испытанию. А идти нужно еще быстрее, так покажи свой уровень! Так давай пробежимся!
Промчавшись десяток километров по лесу, бесстрашно ломая подошвами ветви и, испытывая приятную щекотку голыми подошвами от шишек, колючек и корней, Максимка, выйдя на асфальтированную дорогу, перешел на шаг!
Время от времени, по ней проносились не большие по несколько автомобилей колоны с гитлеровцами. Максимка поначалу и не пробовал голосовать. Тем более, разве нацисты притормозят ради какого нищего оборвыша. Но когда прошло несколько часов быстрого хода и стали появляться первые признаки усталости, мальчишка начал обдумывать способы срезать путь и поспеть к своим побыстрее.
Например, написать по-немецки плакат: "впереди партизаны, я ваш проводник". Или нет еще лучше: "хотите узнать будущее? Русский оракул!".
Максимке стало смешно и мальчик, опять перешел на бег.
Когда уже стало совсем темно, в попавшимся по милости Бога селении, пришлось отдохнуть. Оборванный, голодный ребенок выглядел настолько жалко, что его в ближайшем доме отогрели и накормили молоком с картошкой и луком. И даже на дорогу дали пару вареный яичек и кут сала.
Максимка поспал на сене часов пять и задолго до рассвета покинул сердобольный людей. Следующий день прошел без каких-либо ярких впечатлений. А вот зато ночью мальчишке удалось подойти к остановившей колоне гитлеровцев. Юный разведчик, хорошо зная немецкий, рассказ жующим свинину немецким пара анекдотов, и заставив их хохотать.
Затем фрицы угостили его сигаретой. Максимка из любопытства сделал затяжку и тут же закашлял. Получил кулаком между лопаток. Удар свалил ребенка с ног, но мальчишка, приземлившись на руки, встал на голову. И так в стиле циркача прошелся, вызывая дополнительный смех....
После чего немцы сами предложили проехаться ему с ними, и как раз в сторону блокированной и подвергающейся артобстрелам Одессы. Мчались немецкие грузовики шустро, показав плавность хода, и скорость около сотни километров в час.