– А то я тебя бестолковее… ветеринаришка плюгавый, – оскалился Николай. – Понятно, что в первом фосфора было больше. Только я из плотины все выжал, мехи сильнее качать не могут, сопел на дне конвертера прорву наделал и высоту его уменьшил. И ничего!
– Тогда мехи меняй, тракторист несчастный, ты же сам говорил про какие-то поршневые воздуходувки!
– Говорил, а что толку? Сейчас вот лежу по ночам и выдумываю их заново! Думаешь, я схемы всего на свете с собой захватил?
– Так и я анатомического атласа в рюкзаке не нес!
– Цыть, мастера! – привычно всех расставил на места воевода. – Аж взопрел, пока вас слушал! Ничего не понятно, но… кидаться дерьмом друг в друга перестаньте! Что смотрите, рот раскрыв? Я не один в Суздаль плавал, а от Ивана вашего дальше кормы не сбежишь. Делом давайте займемся, а проблемы свои ты когда-нибудь решишь, Николай. Только я тебе еще одну работу подкину. Для Ивана надо црены отковать – это не к спеху, по весне ему отправить надобно…
– Это что за диво такое?
– Црены? Хм… Они похожи на огромные сковородки, несколько саженей в ширину достигать могут. Нужен црен, дабы соль из него выпаривать. Ты поспрашивай других, может, тебе кто понятнее объяснит, а мне не довелось их глазами видеть… Так, с тобой все. Петр, две сотни гривен с Никифором поделите и спрячьте подальше. Остальное я с собой заберу.
– Так куда ты едешь, воевода? – Петр ощутимо напрягся. – Опять на меня весь оставляешь?
– Угу. Погодь чуть, пока не забыл… – Трофим удобнее устроил локти на столешнице и достал лист бересты, исчерканный извилистыми линиями. Уперев ноготь указательного пальца в одну из загогулин, воевода поднял взгляд на своего старого друга. – Помнишь то место над Ветлугой, о котором мы тебе с Иваном толковали? Там еще одинокая береза на вершине холма стоит… Давай собирай десяток людишек, что за себя постоять могут, и отправляй туда на зимовье. Как разведают, что в округе творится, в том числе по рудам всяким, пусть лес заготавливать начинают на изгородь и избы. Полусотню человек там по весне поселим, может быть, даже крепостицу на холме этом поставим.
– А кугуз ветлужский?
– Лаймыр ушел к нему на насаде договариваться сразу по нашем сюда приезде, заодно и по поселениям своим пройдется и предупредит о зимовье. Ведь мы не просто для жилья на землице той встаем, а чтобы домницы в округе строить для поселений черемисских. Захочет – пусть своих воинов в крепостицу сию посылает, дабы душа его спокойнее была, так и передал ему… Кстати, от Гондыра вестей не было?
– Нет, – помотал головой Петр. – Он на волоке хотел остановиться, чтобы там подождать судно Якуна, а туда идти седмицы полторы-две. Не волнуйся о нем – на своей шкуре он почувствовал меч новгородский, так что гонор его если и был, так мигом слетел, как шелуха эта с семечки… Сделает дело как надо, ввязываться в драку не будет. Так куда ты идешь?
– Куда? Вот какое дело, братцы… Уж более двух десятков лет прошло, как ушли мы с моря Русского из-за усобиц наших. А со смертью Олега Святославича два года назад Тмуторкань и вовсе Царьграду отошла.
– Одно Олешье осталось… – добавил Петр, заложив руки за голову и приготовившись слушать нерадостные новости.
– Вот-вот, но толку с того Олешья, малая капля крови нашей в устье Днепра. Суздальский тысяцкий нам все подробно рассказал, только вот сил у меня нет, чтобы донести вести до вас, дайте с духом собраться…
– Не тяни, Трофим, – подался вперед Петр.
– Ныне… ныне мы земли около Сурожского моря оставили… – Безрадостные слова воеводы сразу застряли в вязкой тишине. – Ушли последние поселенцы с Белой Вежи. Пала последняя крепость на Дону, которую еще Святослав нам завоевал, и ныне нет у нас пути на восток. Саркел пал под копытами уходящих в Грузинское царство половцев… Да к тому все и шло последние годы.
– Земля незнаемая… – протянул Вячеслав и, чуть помедлив, схватился за братину и сделал внушительный глоток.
– Про что ты, Слава? Слово уж больно знакомое, – встрепенулся Николай.
– Пройдет много лет, и скажут так наши… потомки про эту землю, – продолжил Вячеслав не столько для своего земляка, сколько для остальных.
– Да и ныне незнаемая, – выдохнул Трофим. – Дабы шеломом Дону испить, рать в целую тьму снаряжать надобно. Поедешь со мной, Вячеслав? Несколько тысяч беловежцев пришло на земли киевские, и принял их с радостью князь Владимир. Часть по черниговской земле на реке Остер осела, где выходцы от них еще раньше поселение основали. Их купцы по разным городам киевским разошлись, а остальным беловежцам Мономах отдал пустующие городища на реке Воронеж. Добрые мастера среди них есть, и воев в достатке, часть из них в свое время из самой Тмуторкани в Саркел переселилась. Все христиане, хотя кровь в каждом течет самая разная… Не раз по молодости мы с Петром в походы туда ходили – может, и отыщутся знакомцы наши.
– А я зачем вам нужен? У меня и тут дел невпроворот, – чуть подумав, озадаченно покрутил головой Вячеслав. – Пацан отяцкий, Мошкой его ребята зовут, пластом вторую неделю лежит. Не знаю, куда судьба его выдернет, на тот ли свет, на этот ли, но… надо мне с ним быть. Тимку в очередной раз подстрелили! Что же вы делаете, а? Он же нас второй раз спас, только на этот раз ему другие ребятишки помогали. В прошлый раз так и вовсе троих буртасцев завалил… может, поэтому от них до сих пор никто мстить не явился, а?
– Пошто пеняешь юными отроками, Вячеслав? – мрачно вскинул голову воевода. – Отдариться ему? Предлагал в прошлый раз, так он самострел выпросил. Что еще? Все отдам…
– Ах, вот про что ты подумал, Трофим Игнатьич. Мол, я ему выпрашиваю что-то, раз серебро делили? Хотя, может, и выпрашиваю… Одень ты этих отроков в кольчуги, а? Ведь добыли не одну, и по росту наверняка подобрать можно что-то? Неужто не жалко пацанов, что под выстрелы лезли в посконных рубахах?
– Понятно. Никак я не привыкну, лекарь, что ты прежде о других заботишься, а уж потом о себе. Будут им доспехи… Слышал, Петр? Хоть с новгородцев побитых отдай, хоть с воев своих сдирай, кто службу плохо несет, но подбери мальцам по росту с небольшим запасом – пусть привыкают к тяжести воинской. Э… про воев наших я шуткую, но в остальном… И пока Сваре неможется, подбери воя, кто станет с детишками заниматься.
– Буртас полоненный есть, Алтыш, – мгновенно ответил Петр, показывая, что уже думал об этой проблеме. – Его Свара сам хотел на новых дружинных поставить, если твое дозволение на то получит.
– Полоненного? Кхм… Тут сам думай, не было меня довольно долго, чтобы вопросы такие наскоком решать. Да и одно дело – дружинники, другое – дети малые… хм… почти отроки. Тут особый человек надобен. Если буртасец сойдет для этого дела, то вольную ему даю, и… пусть ряд подпишет. А еще серебра ему посули. Что дальше?
– Два вопроса, воевода… – улыбнулся Вячеслав. – Все никак не узнаю, зачем вам я?
– Ты сам сказывал, что новых людишек всех через тебя пропускать, так?
– Так.
– Вот на месте и отберешь всех по здоровью. Сидели они на торном пути, болезни у них всякие могут быть, так что лучше сюда их не тащить – прав я? Знахарка тебя сумеет заменить?
– Заменит, если простые случаи будут… Все так, Трофим Игнатьич, уел ты меня. Два дня дашь? За это время мальчонка или оклемается, или…
– Дам, сами еще не изготовились. Что за второй вопрос?
– Э… я все понимаю, Трофим Игнатьич. Двести гривен туда, сотня сюда… Петр распределит, Никифор отдаст. А если Никифор так посчитает, что лишнее серебро у него в мошне появится?
– Что?! – суетливый и невзрачный староста сделал такой рывок через стол в сторону лекаря, что всем осталось лишь отдирать его руки от рубашки Вячеслава.
– Ты в уме ли, лекарь? Если мы своим доверять не будем, то как жить тогда вместе? – привстал воевода из-за стола.
– Я в своем уме, и… Никифор, ты прости меня, не хотел я тебя обидеть ничем. Не про тебя речь, а про то, что торговаться вы хорошо умеете, а вот считать нормально не приучен никто. Я ни разу не видел никаких записей. Где что лежит, сколько оно стоит, приход, расход… Меня в свое время налоговая за копейку драла, а у вас гривны туда-сюда летают! И никто не знает точно, сколько товара! Из-за проданной пушнины до сих пор клочья по Сосновке летают. Никифор отдал им серебро одним куском, и никому нет дела, как его между собой люди делить будут! В общем, воевода, хоть тебя буду учить, хоть любого на твой выбор, но должен быть человек, умеющий счет товару вести, а также приход и расход казны правильно составлять. Сам я многого не понимаю, но вы все тут вообще раздолбаи… Людей везти собрались, а у самих даже мыслей нет, как налоги с них потом считать. Одним металлом жить хотите? А если он кончится, или Николая трамвай переедет, тогда что? Не согласитесь – не поеду!