Именно к этим кольцам, как Лоуренс догадывался теперь, авиаторы и пристегивались. Левитас, маленький по сравнению с Отчаянным, был все же крупным созданием, и Лоуренс полагал, что перенести трех кадетов на короткое расстояние ему не составит труда. Дракон встрепенулся, счастливый оказанным ему вниманием, и с горящими глазами принял предложение капитана.
– Ну конечно, я легко подниму вас всех. – Кадеты, не менее счастливые, вскарабкались на него с ловкостью белок, и каждый привычно пристегнулся к двум разным кольцам.
Лоуренс, подергав лямки, убедился, что они держат надежно.
– Хорошо, Левитас. Неси их на берег, а мы с Отчаянным полетим следом за вами. – Он хлопнул винчестера по боку и вышел за ворота, лавируя между другими драконами. При виде Отчаянного он остановился как вкопанный: тот сидел, словно в воду опущенный. От счастливого настроения, в котором он пребывал после утренней тренировки, не осталось даже следа.
– Тебе нехорошо? – Лоуренс заглянул ему в рот. Судя по крови и застрявшему мясу, Отчаянный пообедал плотно. – Может быть, ты что-нибудь не то съел?
– Нет, все хорошо, только… Скажи, Лоуренс, я настоящий дракон?
Он никогда еще не говорил таким жалобным голосом.
– Самый что ни на есть настоящий. Почему ты спрашиваешь? Кто-то сказал тебе плохие слова? – Лоуренс вскипел от гнева при одной мысли об этом. Если авиаторы смотрят с сомнением на него самого – их дело. Пусть говорят, что хотят. Но он не потерпит, чтобы нечто подобное высказывалось Отчаянному.
– Нет-нет, – ответил дракон, однако Лоуренс усомнился в его правдивости. – Плохого никто не говорил, но пока мы ели, они не могли не заметить, что я не совсем такой, как другие. У всех драконов окраска ярче, чем у меня, и не так много распорок на крыльях. Еще у них хребет выпуклый, а у меня плоский, и на моих ногах больше когтей. – Отчаянный вертелся и разглядывал себя, перечисляя эти различия. – Из-за этого они смотрели на меня как-то странно, хотя плохого слова никто не сказал. Наверно, это потому, что я китайский дракон?
– Ну конечно, поэтому. Не забывай также, что китайцы – самые искусные в мире драконоводы, – твердо сказал Лоуренс. – Если уж на то пошло, это ты должен служить идеалом для всех остальных, и я умоляю тебя ни на миг не сомневаться в себе. Вспомни только, что говорил утром Селеритас о твоих летных качествах.
– Но ведь огонь я не выдыхаю и кислотой не плююсь, – заметил дракон, все еще удрученный. – И я не такой большой, как Максимус. – А потом помолчал и добавил: – Он и Лили едят первыми. Мы должны ждать, пока они закончат, а потом все вместе охотимся.
Лоуренс нахмурился. Ему не приходило в голову, что у драконов тоже есть своя иерархия.
– Дорогой мой, в Англии никогда не было дракона твоей породы, вот они и не знают, как с тобой обходиться. – Он старался подобрать объяснение, которое утешило бы Отчаянного. – Может быть, тут учитывается еще и статус их капитанов – ведь я из них самый молодой.
– Тогда это очень глупо. По возрасту ты старше большинства из них, и у тебя большой опыт. – Негодование на то, что так могли подумать о Лоуренсе, помогло Отчаянному преодолеть собственное уныние. – Ты сражался на войне, а они почти все еще только учатся.
– Сражался, но на море, а в воздухе все совсем по-другому. Однако никакое старшинство и никакой опыт еще не гарантируют ума и хорошего воспитания, так что не принимай это близко к сердцу. Уверен, что через год-другой тебя начнут ценить по достоинству. А пока скажи, сыт ли ты? Если нет, мы сейчас же вернемся в долину, где вы охотитесь.
– Да, сыт. В еде недостатка не было. Я брал, что хотел, и другие старались мне не мешать.
Он замолчал, так до конца и не развеселившись.
– Тогда полетели купаться, – сказал ему Лоуренс.