– Лоуренс никогда не пренебрегал образованием своих юных джентльменов, и его корабль считался наилучшим местом для новичков. Многие друзья и родственники старались пристроить к нему своих мальчиков, благодаря чему он приобрел богатый опыт наставничества – большей частью благоприятный. В отличие от многих взрослых людей он не испытывал неловкости в детском обществе, хотя эти мальчишки были моложе большинства его мичманов.
– Глядите, как наяривает! – крикнул другой, темненький.
Отчаянный, пронесшись над самой землей, проткнул трех овец одним когтем.
– Думаю, вы лучше разбираетесь в драконах, чем я, – как вы его находите? – спросил Лоуренс.
– Первый сорт! – ответил ему дружный хор.
– Вон как углы срезает, – с видом знатока добавил светлоголовый, – и ни единого лишнего взмаха. Есть! – крикнул он совсем по-мальчишески, когда Отчаянный, дав задний ход, завладел последней коровой.
– Вы еще не набирали себе экипаж, правда ведь, сэр? – спросил третий мальчик, и все наперебой принялись заявлять о своей пригодности для этой почетной роли.
– Еще нет. Думаю, в этом вопросе мне не обойтись без ваших советов, так что обдумайте все хорошенько. Ну что, наелся? – спросил Лоуренс Отчаянного, который с неподражаемой легкостью сел рядом с ним на скалу.
– Да, я хорошо поел, но весь перемазался кровью. Теперь, наверное, надо помыться?
Лоуренс с запозданием понял, что во время экскурсии кое-что упустил.
– Не скажете ли, джентльмены, где мы могли бы помыться? На озере?
Мальчики вытаращили глаза, и кто-то сказал:
– Никогда не слыхал, чтобы драконов мыли.
– Взять, к примеру, регала, – подхватил светлоголовый, – на это же целая вечность уйдет. Они всегда сами вылизывают себе морды и лапы, как кошки.
– Я не хочу вылизываться. Мне нравится, когда меня моют, хотя эта работа и не из легких, – заволновался Отчаянный.
– Работы тут действительно много, – спокойно сказал ему Лоуренс, – и других дел у нас тоже достаточно, поэтому полетим на озеро прямо сейчас. Я только раздобуду какой-нибудь ветоши.
– Я вам сейчас принесу! – вызвался светлоголовый, и минут через пять около полудюжины мальчишек высыпало на утес с охапками белого тряпья, происхождение которого вызвало у Лоуренса сильные подозрения. Тем не менее он учтиво поблагодарил их, взял тряпки и опять сел верхом, постаравшись запомнить мальчика со светлыми волосами. Лоуренс любил, когда молодежь проявляла инициативу.
– Завтра мы можем принести свои портупеи, полететь с вами и помочь, – предложил инициатор с полнейшей невинностью.
Лоуренс подумал, не пора ли дать ему укорот, но не захотел охлаждать энтузиазм, который в глубине души одобрял, и ответил:
– Посмотрим.
Кадеты стояли на утесе, подняв мордашки к небу, пока Отчаянный не скрылся из виду. На озере Лоуренс пустил дракона поплавать, а потом вытер его особенно тщательно. Он, привыкший к уходу за лошадьми и ежедневному мытью палубы, не понимал авиаторов, так плохо смотревших за своими питомцами. Надраивая черные бока, Лоуренс вдруг обратил внимание на сбрую.
– Скажи-ка, Отчаянный, не трет ли она тебе?
– Теперь уж не очень. – Дракон повернул голову посмотреть. – Шкура у меня стала гораздо крепче, а если где натирает, я просто сдвигаю лямки.
– Мне ужасно стыдно, голубчик. Я не должен был оставлять тебя в ней. Отныне ты будешь надевать сбрую только на время полета.
– Разве мне не обязательно носить ее, как тебе твой мундир? Не хочется, чтобы меня сочли дикарем.
– Я достану тебе длинную цепь на шею – этого хватит. – Лоуренс вспомнил золотой ошейник Селеритаса. – Не хочу, чтобы ты страдал из-за обычая, который, как мне кажется, выдумали ленивые люди. Я выскажу это первому же адмиралу, с которым увижусь, и в куда более сильных выражениях.