Теперь он собственными руками разрушил даже эти надежды и не мог отрицать, что расходится в понимании своего долга с целым миром.
Эдит проявила похвальное благоразумие, не желая довольствоваться тем, что мог ей предложить авиатор. Нежная привязанность, которую Лоуренс чувствовал к Отчаянному, мало что оставляла на долю жены даже в редкие часы отпуска. Он поступил как эгоист, делая ей предложение, прося ее пожертвовать собственным счастьем ради его удобства.
Аппетит у него почти пропал, но он заставил себя поесть, чтобы не останавливаться в пути. В одиночестве он пробыл недолго: вскоре после ухода Эдит пришла мисс Монтегю в элегантнейшей амазонке, которая больше годилась для Лондона, чем для верховых прогулок в деревне, но хорошо показывала все достоинства ее фигуры. Она вошла с улыбкой, однако тут же нахмурилась, увидев, что Лоуренс здесь один, и села на дальнем конце стола. Немного времени спустя к ней присоединился Уолви, тоже одетый для верховой езды. Лоуренс едва кивнул им обоим и больше не обращал на них никакого внимания.
Когда он уже заканчивал завтракать, пришла его мать. Видно было, что одевалась она второпях, и морщинки вокруг глаз выдавали усталость. Она с тревогой смотрела на сына. Лоуренс улыбнулся, стараясь ее приободрить, но не очень преуспел в этом: разговор с отцом и неприкрытое любопытство гостей наложили на него печать, которую ему не удавалось стереть.
– Мне уже пора; хотите, я вас познакомлю с Отчаянным? – спросил он, рассчитывая побыть с ней хоть немного наедине.
– С Отчаянным? – растерялась леди Эллендейл. – Уж не хочешь ли ты сказать, Уильям, что твой дракон здесь? Куда же ты его дел, во имя всего святого?
– Конечно, он здесь, как бы иначе я путешествовал? Я оставил его у конюшни, в старом манеже для жеребят. Теперь он, должно быть, уже поел – я предоставил ему распоряжаться оленями.
– О-о! – воскликнула мисс Монтегю, слышавшая их разговор – любопытство возобладало в ней над презрением к авиатору. – Я еще ни разу не видела дракона вблизи. Можно, мы тоже пойдем? Замечательно!
Отказать ей, при всем его желании, не было никакой возможности. Лоуренс позвонил, чтобы его багаж снесли вниз, и они вчетвером направились в сторону манежа. Отчаянный, присев на задние лапы, наблюдал, как постепенно тает ночной туман. На фоне холодного серого неба он даже издали казался очень большим.
Лоуренс взял на конюшне ведро, тряпки и повел всю компанию дальше. Уолви и мисс Монтегю, к его удовольствию, шли теперь с гораздо меньшим энтузиазмом. Мать не хотела показывать, что напугана, и только чуть крепче опиралась на руку сына.
Отчаянный подставил Лоуренсу голову для умывания, с интересом глядя на незнакомых людей. Потом раскрыл пасть, чтобы Лоуренс смыл кровь из углов. На земле валялось несколько оленьих рогов.
– Я хотел выкупаться в пруду, но он слишком мелкий, и грязь набилась мне в нос, – виновато сказал дракон.
– Как, он умеет говорить! – удивилась мисс Монтегю, держась за руку Уолви. Оба они отступили назад при виде белых драконьих зубов: резцы у Отчаянного отросли больше кулака, и на них имелись зазубрины.
Отчаянный сначала опешил, но потом зрачки у него расширились, и он очень мирно ответил:
– Да, умею. Лоуренс, не хочет ли она сесть мне на спину и покататься?
Лоуренс поддался недостойному чувству злорадства.
– Пожалуйста, подойдите, мисс Монтегю. Я вижу, вы не из тех малодушных людей, которые боятся драконов.
– Нет-нет, – запротестовала она, отступая еще дальше. – Я и так уже злоупотребила временем мистера Уолви, ведь мы должны были ехать верхом. – Уолви пробормотал столь же натянутые извинения, и оба поспешно удалились.
Отчаянный с легким удивлением посмотрел им вслед.
– Они просто испугались. А сначала я подумал, что она вроде Волли.