— Как! — в ее голосе была тяжелая безнадежность, однако в глазах уже начали пробуждаться, разгораясь, огоньки надежды.
Шуллат фыркнула в ответ. Уже через миг она повела носом, а затем закружила по повозке.
— Ты считаешь, я обронила свиток где-то здесь? — с удивлением глядя на подругу, спросила девочка.
"А где еще? Или ты думаешь, что я позволила бы тебе оставить в пустыне вещь, которая хранила бы наш запах, а, следовательно, след?" — в ее глазах искрились веселые огоньки. Но уже через миг они исчезли, сменившись интересом. Волчица, что-то учуяв, стала раскапывать одеяла, словно стремясь пробиться к самому дну повозки.
— Вот он, вот! — радостно вскрикнула Мати, выхватывая из-под когтистой лапы свиток. На миг она развернула рукопись, спеша убедиться, что это та самая, потерянная, а не какая-то другая, давно позабытая и совсем не нужная. Имя Лаля сразу бросилось ей в глаза и девочка облегченно вздохнула.
Опасливо взглянув на полог повозки, спеша убедиться, что никто не подглядывал за ней, Мати поспешила спрятать свиток в рукав, для надежности прикрепив его к руке ленточкой-браслетом.
Затем девочка повернулась к волчице: — Спасибо, спасибо тебе! — она обхватила подругу за лохматую шею, прижалась к ней.
"Только не плачь больше, — Шуллат обнюхала голову подруги, ткнулась носом в макушку. — Не люблю, когда ты плачешь…"
— Хорошо, я не буду, — сжав напоследок Шуши в крепких объятьях, Мати отстранилась от нее, замерла, с улыбкой смотря на подругу.
"Что?" — поймав ее взгляд, волчица наклонила голову. В ее глазах проснулся интерес.
— Ты у меня такая замечательная! Ты лучше всех!
Шуллат растянула пасть в улыбке, довольная похвалой.
Она придвинулась поближе к маленькой хозяйке, вытянула вперед шею, подставляя голову: "Чеши".
Девочка погладила ее по жесткой шерсти на мордочке, потрепала шею, затем стала начесывать ямочку на лбу, в то время как волчица замерла, блаженствуя.
— Тихо что-то, — спустя какое-то время, оглядев начавшую казаться такой тесной и пустой повозку, проговорила Мати. — И отец почему-то не идет. А ведь ему давно пора было вернуться… — ей даже стало казаться, что все просто забыли о них. Эта мысль заставила ее обиженно поджать губы — как они могли поступить с ней так! Она ведь не пустое место!
Волчица сразу же ощутила перемену в настроении подруги, подняла на нее свои рыжие, теплые глаза, полные понимания и сочувствия.
А затем вдруг, будто почуяв что-то недоброе, Шуллат подтянула лапы к груди, собралась, словно готовясь к прыжку. Ее мышцы напряглись, глаза настороженно оглядывали все вокруг. Еще мгновение и волчица вскочила, метнулась к пологу.
— Ты куда? — девочка, которой меньше всего в этот миг хотелось оставаться одной, пыталась удержать ее. — Ты ведь хотела спать. Спи. Я обещаю, что не буду мешать.
"Не сейчас… — она мотнула головой, сбрасывая руку подруги. — Сперва я должна узнать…"
— Что? Что-то случилось? — она тоже двинулась в сторону полога, собираясь осторожно выглянуть наружу, оглядеться, спеша убедиться, что с караваном все в порядке, что взрослые просто обиделись на нее за побег и, решив наказать, оставили наедине со своими мыслями и чувством вины.
Но Шуллат остановила ее, зло рыкнув:
"Будь здесь. Я все проверю и вернусь!"
Волчица выскользнула из повозки. Мати же села, обхватив колени руками, и замерла, собираясь ждать. Вот только… Ей всегда не хватало терпения.