Не было такой научной дискуссии с профессором Штоллем, где бы он ни упоминал своего обожаемого учителя профессора Вильштеттера и свою работу у него в лаборатории.
Методы работы, доступные для химиков-органиков в то время (начало тридцатых) по существу оставались теми же, что применялись при Юстусе фон Либиге сто лет назад. Наиболее важным достижением с тех пор было изобретение Б. Преглем микроанализа, который сделал возможным устанавливать строение соединений всего по нескольким миллиграммам образца, в то время как раньше были необходимы несколько сотых грамма. Ни одного из тех физико-химических методов, что находятся в распоряжении сегодняшней химии – методов, которые изменили образ её работы, сделав её более быстрой и эффективной, и создавших абсолютно новые возможности, прежде всего в сфере определения строения вещества – просто ещё не существовало в те дни.
Для исследования гликозидов морского лука и первых работ над спорыньёй, я все ещё пользовался старыми способами разделения и очистки времён Либига: частичной экстракцией, частичным осаждением, частичной кристаллизацией и им подобными. Изобретение хроматографии на колонке, первый важный шаг к современным лабораторным методам, приобрёл для меня большое значение лишь в более поздних исследованиях. Для определения строения вещества, которое сегодня быстро и элегантно осуществляется с помощью методов спектроскопии (ультрафиолетовой, инфракрасной, рентгеновской) и рентгенокристаллографии, в первых фундаментальных исследованиях спорыньи нам приходилось полностью полагаться на старые лабораторные методы химического разложения и дериватизации.
Лизергиновая кислота и её производные
Лизергиновая кислота оказалась весьма нестойким веществом, и связывание её с основными радикалами вызывало трудности. В конце концов, я нашёл способ – метод, известный как синтез Курциуса – работавший для соединения лизергиновой кислоты с аминами. Этой методикой я получил большое число соединений лизергиновой кислоты. Соединяя лизергиновую кислоту с пропаноламином, я получил вещество идентичное натуральному алкалоиду спорыньи – эргобазину. Этим впервые был совершён лабораторный синтез алкалоида спорыньи. В этом был не только научный интерес в плане подтверждения химического строения эргобазина, но практическое значение, поскольку эргобазин, вещество с характерным маточным и кровоостанавливающим действием, присутствует в спорынье лишь в незначительных количествах. С помощью этого синтеза другие алкалоиды, присутствующие в больших количествах в спорынье, можно превращать в эргобазин, ценное средство, применяемое в акушерстве.
После первых успехов со спорыньёй, мои исследования продолжились в двух направлениях. Во-первых, я пытался улучшить фармакологические свойства эргобазина, изменяя его амино-спиртовой радикал. Мой коллега доктор И. Пейер и я разработали процесс экономичного производства пропаноламина и других аминоспиртов. В действительности, замещая пропаноламин, содержащийся в эргобазине другим аминоспиртом – бутаноламином, было получено активное вещество, даже превосходившее натуральный алкалоид по терапевтическим свойствам. Этот улучшенный эргобазин нашёл мировое применение в качестве надёжного стимулятора мускулатуры матки и кровоостанавливающего средства под торговой маркой «Метергин»; он и сегодня является передовым лекарственным препаратом для этих показаний в акушерстве.
В дальнейшем я применил свою процедуру синтеза, чтобы получить новые соединения лизергиновой кислоты, не выделяющиеся маточной активностью, но от которых, основываясь на их химическом строении, можно было ожидать других интересных фармакологических эффектов.