– Я ведь человек простой, конкретный, мне эти магические выкрутасы безразличны. По мне, главное заключается в том, что на императора покушались и, строго говоря, своей цели достигли – это уже дело случая да чрезмерная предусмотрительность предков не допустили смерти государя. И вопрос нужно ставить так: кто и каким способом? Мы тут недавно рассуждали, что теоретически Его величество – самая видная мишень, главная цель любого врага. Но я долго раздумывал над этим – кто же решится на подобное злодеяние? Кто не побоится, что на него обрушится возмездие такой мощи, о которой даже подумать жутко? Я бы побоялся, например.
– Только не ты, – отозвался Теобальд. В его голосе звучали веселые нотки. – На такие мелочи ты никогда не обращал внимания.
Члены Большого Совета захмыкали на разные голоса: они прекрасно знали, на что он намекает.
– Побоялся бы, – упрямо повторил Сивард. – А если бы не испугался, значит, я держу в рукаве такой козырь, что с ним мне ничего не страшно. Что-то такое, что убедит моих противников перестать преследовать меня, если задуманное мне удастся. Чем же можно купить лояльность огромной империи? И вот еще что. Конкретно. Если убийца уже находился здесь в то время, когда бангалорец пытался подкупить приближенных императора, то в чем причина подкупа? Только для отвода глаз? Но стоило ли так рисковать и практически откровенно заявлять о своих преступных намерениях вслух? Ведь миссия бангалорца закончилась тем, что ему пришлось поспешно скрываться от моих людей несолоно хлебавши. А самому скудоумному недотепе ясно, что своими действиями он побуждает охрану Его величества удвоить и утроить усердие, возбуждает лишние подозрения, ставит на ноги соглядатаев – то есть всячески затрудняет работу своему напарнику. Если вы находите противоречия в моих рассуждениях, то скажите об этом.
– Нет, – ответил за всех Аббон Сгорбленный. – Пока ты рассуждаешь весьма логично. Продолжай, наш добрый Сивард.
– Я с малых лет привык следовать нехитрой истине, – сказал одноглазый. – Самое простое объяснение обычно и оказывается тем, что соответствует действительности. И если напрашивается вывод, что тот, кто подкупал приближенных, и тот, кто покушался на убийство, работали порознь, не подозревая друг о друге, то так оно и есть.
– Но тогда выходит, что убийца был не с Бангалора?
– Вот этого не скажу, пока не узнаю, – честно ответил начальник Тайной службы. – Все может быть. Но это не главное, а главное – что теперь мне нужно смотреть в оба.
И сам захихикал над своим язвительным каламбуром.
– А может, мы недооцениваем наших потенциальных противников? – предположил Локлан Лэрдский. – Может, кто-то действительно собирается начать войну и подобными действиями просто рассчитывает посеять панику, чтобы, услышав известие о смерти государя, тут же обрушиться на нас с войском?
– Ну, паники не будет, – явственно ухмыльнулся наместник Ашкелона. – Напротив, версия о неуязвимости императора получила новое подтверждение, хоть мне и тягостно, что близнец заплатил за это собственной жизнью. Но, в общем, в этом и состоял его долг – не перед императором, а перед всей нашей империей. И он знал, на что соглашался.
– Но кто из известных нам государей рискнул бы открыто противостоять Великому Роану? – задал вопрос Далмеллин. – Лотэр? Аммелорд? Варварская и нищая Самаана?
– Может, существует заговор на уровне государей? – подбросил идею Локлан Лэрдский.
– Я бы знал об этом в тот же день, когда подобная мысль возникла бы в их дубовых головах, – фыркнул Сивард Ру. – А если бы их головы не были дубовыми, то и соседние страны процветали бы, а не благоговели перед нами. Заговора нет и быть не может.