Но чаще всего, после нескольких часов прений, уже охрипнув, спорщики приходили к одному и тому же выводу: красивы или нет, женщины Гравелота изумительны и более всего похожи на лесных дев, какими их описывали предки – такие же стройные, гибкие, с безупречными телами, лишенные признаков возраста.
Приехавшая вечером дама была графиней: на дверцах ее экипажа сверкал и переливался золотом и эмалью стариннейший герб, почтение к которому было в крови у жителей Драконьего хвоста. Жена старосты выбежала навстречу знатной гостье и захлопотала вокруг нее, лучась искренней радостью.
– Прошу сюда, госпожа Террил. Как же давно мы не видали вас в наших краях, я еще девочкой была. А вы не изменились – чисто королева, так и остались ею. Небось господин граф Теобальд ревнует к столичным-то вельможам? Вы так хороши, что они могут и его не побояться…
Террил милостиво улыбалась и уверяла спутников, что хорошо себя чувствует, но шла с трудом.
– Устала я с дороги, Лиандра, – сказала она жене старосты. – Не хочу тревожить своих друзей, да и ничего особенного в том нет – сама знаешь, как это бывает.
– Ой, вы и имя мое помните! – расцвела Лиандра. – Недаром на всю округу слава идет о гравелотских господах. Кто ни наезжает, все нахвалиться ими не могут: и щедрые, и добрые, и заступятся за простых людишек. А за хребтом Хоанг, в герцогстве, хоть и неплохо живется – богато и по-столичному, а все же не так, как у нас. Вот и воины такие где еще родиться могут? Только в Гравелоте. А что? Горы, воздух какой – ровно пьешь его, сладкий и душистый. Вода чистая-чистая, как зеркало, ни пылинки в ней, ни соринки. Правда, мужики наши в горы не особенно шастают – ну нам и долина хороша. Вот, все я постелила, питья вам приготовила: бабушкин рецепт. Она, земля ей пухом, всегда наставляла: "Лиандра, – говорит, – как появятся господа из Гравелота, обязательно даме отвар подай, чтобы в нем и драконий молочай был, и змеиный глаз, и цветок тысячелетника, и чтобы обязательно корешок тайный – альраун. Бабка моя известной травницей была.
Террил с удовольствием выпила предложенный отвар и попросила заварить еще. Ей явно полегчало.
– Ну, умница бабка, – радовалась Лиандра.
– Мне о ней говорили, – сказала Террил. – Ее звали не по-здешнему, Аймак. И твой дед привез ее из самой Сувейды. Красавица была – только глаза раскосые. И многие сельчане не могли привыкнуть к этому чуть не до самой ее смерти.
– Все истинная правда, что вы говорите, – прослезилась Лиандра. – И как же вы, гравелотские господа, все о нас помните, все знаете… Откуда памяти столько и уважения к люду здешнему?
– Когда долго живешь вдали от родных мест, – мягко улыбнулась графиня, – поневоле ищешь спасения в воспоминаниях и бережешь их пуще иных сокровищ. А бабка твоя, Аймак, многим помогла. И моим родичам тоже. Хороший отвар, удивительный.
– А могу я госпоже графине вопрос один задать? – решилась Лиандра. – Только ведь я глупая, не серчайте, коли не так скажу…
И, увидев, что Террил глядит на нее с улыбкой, продолжала:
– Отчего бабка заповедала строго-настрого никому из сельчанок этот отвар не давать – а только госпожам из Гравелота? «Увижу, – говорит, – что ты своих баб этим поишь, прокляну из могилы». С тем и померла. А трав-то по весне много, аж буйствуют, пахнут – словами не выскажешь. И корешков-то этих я накопала – на два века хватит. И такая порой оторопь берет, бабы просют, одолевают, дай им, и все тут.
– Нельзя им это пить, – сказала Террил. – У горцев кровь другая, мы ведь вон какие разные. Представь себе, Лиандра, что для ваших женщин этот отвар может оказаться смертельным ядом. А мне полезно, и ребенку моему – тоже.
– Да, – облегченно вздохнула женщина. – Ну и ладно, ну и хорошо. Я сама так думала, но как госпожа сказала, так от сердца и отлегло – не лишаю я, значит, баб своей помощи.