Согласно предсказанию, он должен был умереть у себя дома, и вот он наголо побрился, надел пеструю и яркую одежду, совсем не похожую на то, что он носил прежде, и отправился в кабак. Заказал там кувшин вина и стал попивать его. Рассуждал он при этом приблизительно так: «Смерть меня в этом виде никогда не признает: и пришел я в другое место, и веду себя совершенно иначе».
Но наступил урочный час. Заходит в кабачок злая-презлая смерть и говорит сердито: «Уф, обыскалась везде этого негодника – нигде его нет. Посижу чуточку, отдохну, а если он не появится, заберу вместо него того лысого дурака».
Я это к чему, мальчик мой? Речь идет и о тебе, и обо всей империи, а Арианна – это как зеркало, которое все отражает. Что будет с тобой, то и с ней, а тебя надолго не отправишь на другой край мира. Да и возможно ли это? От судьбы уйти можно, но не убегая, а сражаясь.
– Что же ты посоветуешь мне делать?
– Прежде всего предупреди принцессу. Пусть не очаровывается внешним покоем и благополучием двора, пусть постоянно помнит о том, чему ее учили – не дураки же составляли все эти правила. Пусть не доверяет никому, даст Бог, и проскочим тяжелое время. А там мы снова на коне…
– Хорошо, сегодня же поговорю с ней.
– И не откровенничай, не откровенничай. Она-то заслуживает доверия – чудесное создание, но кто знает, что дальше произойдет? Чем меньше девочка будет знать, тем ей же спокойнее.
Император, который уже собирался уходить, внезапно остановился и вернулся к столу:
– Аббон, мне пришло в голову… Вчера, когда Теобальд и ты говорили о Бангалорских островах, о чем вы думали? С тем злом навсегда покончено, правда? Ведь ничего не может вернуться из небытия?
– Не должно, – ответил маг. – Но я не хочу лгать тебе, Ортон, не хочу кривить душой: не бывает пустых мест в природе – там, где нет добра, обязательно поселяется зло. Я не думаю, что сила Далихаджара могла воскреснуть и вновь воплотиться в ком бы то ни было. Но всегда могут найтись последователи, приверженцы, тем более, что восемьсот лет спустя многое видится иначе. Время – самое кривое зеркало.
– Сивард уже занялся этим вопросом со своей стороны.
– Вот человек! – воскликнул маг. – Когда он все успевает? Я не удивлюсь, если он половину архипелага населил своими шпионами и соглядатаями.
– Почти так, – не мог не признать император.
– Ну, и мне грешно отставать от какого-то рыжего сорванца. Я сегодня тоже расстараюсь. Одно скажу: я уж и забыть успел про эти самые Бангалорские острова и тамошнего мага – нет, снова эта нечисть лезет на свет.
– А ты разве не родился три века спустя? – искренне удивился Ортон.
– Родился, – охотно согласился Аббон. – Но при твоем прапрадеде, Брагане III, была похожая история. Как раз двести пятьдесят лет тому назад, когда я был еще зеленым юнцом – мне и полутора сотен не исполнилось. Правда, звезды тогда были не столь агрессивны и кровожадно настроены, как теперь, но тоже радости хватило – это я тебе серьезно говорю.
– И что вы сделали?
– Послали экспедицию на острова. Маленькую такую, даже неудобно как-то было. Но когда воины высадились на Алоре, то все уже было тихо и скромно. Все сидели, как мыши под метлой. Словом, никого мы там не нашли, и инцидент был исчерпан, как говорится в дипломатических депешах. Но осталась-таки одна неувязочка. До сего дня я ей мало уделял внимания, вообще не уделял, если быть предельно откровенным, но теперь – дело другое.
– Расскажи мне, – попросил император.
– Знаешь, – протянул Аббон неохотно, – что толку вываливать на тебя кучу сомнений и разрозненных фактов? Вот соображу сам, обдумаю все как следует, посоветуюсь с этим рыжим бродягой, а там и тебе все по полочкам разложим. Император ты или нет? Если да, то мы должны за тебя думать.
– А мне что делать?
– Ты и сам знаешь, – Аббон обнял Ортона за плечи. – Ну, ступай, ступай к ней.