Желудок вновь начал подавать сигналы, что ему срочно нужна еда. Я быстро обшарил взглядом берег, но, так и не найдя ничего подходящего на роль рыболовной снасти, вновь посмотрел на рыбину. Совершенно не хотелось упускать возможность, хотя и более чем призрачную, набить желудок.
Медленно встав и скинув ботинки, я приблизился вплотную к краю берега и осторожно наступил на скользкий камень, торчащий из воды, чтобы оказаться поближе к своей цели. Представитель речной фауны меня, похоже, не замечал. На протяжении пятнадцати минут, затаив дыхание, я ждал, пока рыба подплывет максимально близко. Сердце бешено колотилось. Ожидание увенчалось успехом. Медленно, чтобы не спугнуть добычу, я нагнулся к самой водной глади и подготовился к броску.
Бросок окончился фееричным провалом. В самом начале движения нога соскользнула с мокрой поверхности камня. Уже падая, я вцепился в чешуйчатое тело рыбы. Речная тварь в панике забилась, пытаясь вырваться из объятий внезапно напавшего хищника. Борьба длилась считаные секунды. И окончилась победой рыбы. Больно оцарапав ладони острыми плавниками, она вывернулась из захвата и, бешено работая хвостом, умчалась вдаль по течению.
Мокрый и злой, я выполз на берег, отплевываясь водой, которой успел наглотаться, и обогащая местную фауну запасом русского матерного языка.
Стоя на четвереньках на берегу и с бешенством смотря на землю, пытался унять дыхание. Какого черта ты решил рыбачить голыми руками! Идиот! Возомнил себя Беаром Гриллсом? Или опытным рыбаком, которому и удочка не нужна? Придурок! Ты на рыбалке-то был последний раз года три назад, и та в основном заключалась в пиве да бренчании на гитаре возле костра!
Я в бешенстве со всей силы ударил кулаком о мокрую от натекшей с меня воды землю, пытаясь выпустить все накопившиеся за эти дни эмоции. Не помогло. Угодив кулаком в небольшой камень и до крови разбив о него пару костяшек, повалился на траву, прижимая поврежденную руку к груди и продолжая оглашать матом окрестности.
Полежав с закрытыми глазами и успокоившись, я сделал глубокий вдох. Выдохнув, сел, хмуро уставившись на медленно текущую воду. Так дальше жить нельзя! Или я выйду из этого чертова леса к людям или сдохну здесь от голода в течение недели.
– Надо было брать уроки по выживанию и ориентированию в дикой местности, – язвительно хмыкнул я в свой же адрес.
Окончательно придя в себя и смирившись с мыслью, что нужно вставать и идти, я опять направился вдоль берега, бурча себе под нос:
– Разговоры с самим собой – плохой признак, не зря тебе две луны привиделись. Сумасшествие прогрессирует…
Сумерки опять застали меня в лесу. Почему до сих пор не удалось не то что найти людей, а хотя бы элементарно выйти из этого леса, мозг понимать отказывался. Вариант того, что мой путь шел кругами, отпадал со стопроцентной вероятностью. Про реки в виде спирали слышать не приходилось, а от берега я не отходил ни на шаг. Доступа к мобильной связи так и не появилось. GPS по-прежнему отказывалась находить спутники. Ситуация начинала все больше нервировать. Сознание балансировало на грани истерики.
Желудок постоянно урчал, и его начало сводить голодными спазмами. Единственное из еды, что удалось найти, это куст какой-то красной ягоды, отдаленно похожей на малину. Точно опознать ее я так и не смог, хотя если быть честным, то не слишком и пытался. Плюнув на предосторожности, объел весь куст. Чувство голода слегка притупилось, на пару часов. Перспективы вырисовывались крайне мрачные.
Мои невеселые мысли прервало чириканье, раздавшееся с ближайшего дерева. Приглядевшись к нижним веткам, я увидел птицу, похожую на голубя, но почти вдвое крупнее. Представитель пернатых издал очередную трель, и, похоже, пытаясь ей подпеть, голодным урчанием отозвался мой желудок. Закусив губу, я начал оглядываться в поисках какой-нибудь палки или камня, чтобы попробовать подбить наглую и, судя по виду, довольно вкусную птицу.
Короткая и тяжелая палка нашлась быстро, буквально в паре шагов от того места, где я стоял. Медленно приблизившись и так же медленно подняв метательный снаряд, чтобы не спугнуть резкими движениями жертву, сидевшую метрах в шести от меня и пока ничего не подозревающую, взвесил палку в руке, приноравливаясь. На лицо наползла мрачная улыбка. Если повезет, то скоро удастся поесть. Главное – не промахнуться.
Сделав небольшой шаг в попытке приблизиться к объекту своей охоты, я замер. Взгляд птицы упал на меня. Зрительный контакт длился пару минут, все это время я старался быть неподвижным. Кажется, даже перестал дышать. Не найдя ничего для себя интересного, голубь отвернулся, а я с облегчением тихо выдохнул и сделал еще один небольшой шаг. Приблизившись на максимально близкое расстояние, я замахнулся и с силой метнул палку.
Бросок почти удался. Снаряд пролетел в миллиметре от крыла и даже слегка задел его. Птица испуганно взмыла в воздух, перед этим обгадив землю под собой во время взлета, и стала наворачивать круги, оглашая окрестности мерзким криком.
– Тварь!
Неудача от броска и режущая боль в желудке разжигали во мне настоящее бешенство. Наглая птица, закончив кружить и орать, уселась на макушке дерева, с опаской осматривая окрестности на наличие хищника. Мой взгляд оторвался от несостоявшейся жертвы. Застыв, я не мигая смотрел на ночное небо.
– Вашу мать… не может быть… все-таки не показалось…
С усыпанного мелкими огоньками звезд неба на меня, как и прошлой ночью, смотрели две луны. Окончательно пришло осознание того, что привидевшаяся картина реальна. Списав вчерашнее видение двух спутников планеты на помутнение рассудка, я за прошедший день смог себя убедить, что все показалось, это игра больного воображения, но подсознательно я опасался наступления ночи, и вот она пришла. Появилось ощущение, что внутри что-то оборвалось, и желудок рухнул куда-то вниз.
– Не может быть… – Голос опустился до шепота.
– Каура-а-а! – раздался голос голубя с макушки дерева.
С трудом оторвав взгляд от спутников, я перевел его на наглую птицу.
– Чему радуешься, тварь? – Я быстро оглянулся в поисках нового метательного снаряда. – Сейчас, сейчас, подожди секунду…
– Куарва-а-а!
– Заткнись! – В приступе бешенства я подобрал с земли первый попавшийся камень и метнул в птицу. Он пролетел в метре от цели. – Сука!
Злость и отчаяние начали захлестывать сознание. Подняв очередной камень, вновь с силой метнул его в наглую пернатую гадину. Снаряд пролетел очень близко, и голубь сорвался в новый полет, оглашая своими мерзкими криками окрестности, а я, не рассчитав силы, потерял равновесие и растянулся во весь рост на земле, больно приложившись лицом о выступающий корень.
Скрипя зубами и срываясь на мат, я встал и опять с ненавистью посмотрел вверх, попеременно переводя взгляд с лун на орущую птицу. Схватив очередной камень, бросил его в наглую тварь.
– Заткнись! – Голос почти сорвался на фальцет. – Этого не может быть! – Новый снаряд пролетел в нескольких метрах от птицы. – Не может!
Пернатое создание, поняв, что покоя здесь, со взбесившимся человеком рядом, не будет, и огласив в последний раз окрестности криком, полетело куда-то вдаль. Я проводил его взглядом, полным ненависти.
– Не может…
Подойдя к дереву, на котором недавно сидела несостоявшаяся добыча, я прижался лицом к покрытому шершавой корой стволу.
– Не может, – удар лбом содрал корочку на успевшей подзатянуться ссадине, – не может, – кулак врезался в ствол дерева, – не может! – вместо членораздельных слов вырвалось рычание.
Спустя мгновение град ударов обрушился на ни в чем не повинное дерево. Крик срывался на неразборчивый рык. В висках пульсировала кровь. Взгляд заволокло красной пеленой. Само «я» отошло на задний план и утонуло в ярости и отчаянии.
– Не может быть!!!
Наверное, именно такое состояние называют нервным срывом. Когда проходит первое удивление и начинаешь осознавать, что коричневое море, подступающее уже ко рту, реально, и это отнюдь не шоколад, и выхода из этой ситуации не видно, – тебя накрывает.