Сначала Харон увидел метро. Увидел целиком, понимая, что перед ним не просто набор темных холодных туннелей, а огромное живое существо, обитающее под землей. Метро напоминало звезду. Если дать волю разыгравшемуся воображению, то эта звезда, состоящая из расходящихся веток многочисленных станций, вполне могла быть перевернутой. Неожиданно вспомнилась странная татуировка на выбритом затылке мертвого сталкера, «поделившегося» с апологетом своим противогазом. Что означает этот знак? Истинную сущность харьковской подземки? Обитель Сатаны. И впрямь, где же ей быть, если не под землей? А как же сердца людей? Ведь Дьявол испокон веков обитает именно там. Или после Катастрофы он переселился под землю? Слишком мало сердец. Слишком много в них зла. Врагу человеческому нужны чистые незапятнанные души, а их все меньше и меньше. Их почти нет.
Значит, пентаграмма? Пусть так. Ветки отличались по цвету. Алексеевская светилась зеленым, Холодногорско-Заводская — красным, Салтовская — фиолетовым светом. Сумрачная инфернальная иллюминация.
Апологет «позвал» тварей, и они откликнулись, излившись потоком смрадного гноя по венам исполинского подземного мертвеца. Харон указал цель, поставив на гигантской карте маленький белый маркер. Твари подчинились. Их ненависть по мере приближения к проспекту Гагарина только росла.
Сквозь транс апологет услышал глухое рявканье автоматов: бойцы «Лимба» отсекали слишком любопытных ублюдков. Но их не будет много, потому что всеобщая ненависть, направленная против небольшого строения на поверхности, уже почти превысила свой апогей. Опьяненные непонятным наркотиком, слепые бледные выродки исторгались из недр станции, штурмуя хорошо укрепленный форт. Мутантов было слишком много, Харон хорошо это «видел». Поселению не выстоять. На этот раз нет.
Там внутри затаился противник. Но там же были женщины, дети, старики. Противник прикрывался ими, как щитом. Противник понимал, его силы слишком малы, чтобы сдержать такую невероятную орду мутантов. Потому что подобных прорывов из недр метро не случалось еще ни разу за всю историю харьковской подземки.
Прежний Харон умирал. Корчился в страшной агонии, безуспешно сопротивляясь тому, что поднималось изнутри. Чтобы победить своих врагов, нужно стать одним из них. Нужно сделаться сильнее, нужно сотворить еще большее зло. Превратиться в чудовище, пожирающее других чудовищ.
Стать изгоем.
Быть проклятым.
Чтобы люди, произнося твое имя, плевали на обагренную кровью землю.
Все ради будущего, которое вполне может оказаться страшнее настоящего. Дьявольская, непредсказуемая игра. Но отступать уже некуда.
* * *
Плотный поток визжащих тварей заполонил проезд улицы Вернадского. Дозорные в сторожевых башнях форта сразу же открыли по мутантам шквальный пулеметный огонь, пытаясь не подпустить их близко к железнодорожной станции. Но с каждой секундой опасных мишеней становилось все больше.
— Ильенко, к коменданту, живо!
Через минуту комендант форта, немолодой бородатый старик в синей форме со споротыми знаками различия, был уже на защитной стене.
— Нужно эвакуировать апологета, — крикнул один из дозорных, меняя ленту в дымящемся пулемете.
— Думаешь, наш не справится? — старик прищурился, пытаясь на глаз определить численность тварей, упрямо приближающихся к форту сквозь град пуль.
— С таким-то количеством?
— А вдруг сможет!
— А если нет?
Сохраняя абсолютное хладнокровие, комендант поднес к глазам старый армейский бинокль:
— Они идут из метро, Илюша. Шарахнуть бы прямо отсюда из РПГ, чтобы завалить выход станции Проспект Гагарина!
— А воду нам как будут подвозить, Григорий Викторович? Это же чистое самоубийство!
— Да, действительно… — старик опустил бинокль. — Поджечь мазут! Немедленно!
Через хитрую систему ржавых трубопроводов в узкий ров, окружающий форт, потекла черная вязкая жидкость. Один из бойцов бросил вниз факел. Пламя быстро побежало по рву, опоясывая человеческое поселение ярким огненным кольцом.
— Пустить сигнальную ракету? — прекратив на минуту стрелять, дозорный вопрошающе уставился на коменданта.
— Зачем? — удивился старик.
— Чтобы вызвать из Тринадцатого форта вертолет для эвакуации начальства.
— Поздно, Илья, они не успеют.
Твари подобрались уже совсем близко. Безглазые тупые морды, ощерившиеся пасти, утыканные несколькими рядами острых зубов. Казалось, эти существа были созданы только для того, чтобы бездумно рвать на куски все живое.
— Огнеметы!!!
Струи клубящегося пламени отшвырнули от стен первую волну атакующих. Белесые уродливые тела корчились в агонии. Безволосая бледная кожа кипела, обнажая хрупкие кости.
— Слишком много… — прошептал старик, поправляя респиратор.
Запах горелой плоти проникал даже сквозь защитные фильтры.
«Что же могло заставить их выйти из метро? — думал комендант, понимая, что форт обречен. — Может быть, их что-то напугало? Тогда почему атакуют именно людское поселение. Почему не разбежались по руинам? Хотя куда им бежать — в руинах свои хозяева. Обитатели подземелий — легкая добыча для тех хищников, которые живут при дневном свете».
Будто подтверждая его мысли, со стороны Красношкольной набережной в небе появились несколько черных точек.
— Летуны! — закричал кто-то на восточной башне, и в небо тут же взвилась выпущенная из РПГ граната.
— Воздушные цели не трогать! — хрипло прокричал комендант и, сообразив, что его не слышат, побежал к веревочной лестнице, ведущей в дозорную башню.
Гранатометчик уже успел перезарядить РПГ-7, ловя в оптический прицел стремительно приближающихся крылатых хищников.
— Хотиненко, прекратить!
Солдат недоуменно опустил длинный ствол оружия.
— Но почему, товарищ комендант?
— Они сейчас нам неопасны, бей по тварям внизу.
— Так точно, бить по тварям внизу!
Мутанты уже заполонили все открытое пространство вокруг форта. Живой ковер из судорожно извивающихся тел напоминал бушующее море. Мерзкая плоть то тут то там вспарывалась шквальным пулеметным огнем, но кровавые проплешины тут же затягивались. На место погибших мутантов приходили все новые и новые. Горящий защитный ров был уже доверху забит обуглившимися трупами. Твари кидались на стены. Железные ворота содрогались от страшных ударов. Те из существ, что были поменьше, разбивали головы в попытке пробить металлическую преграду. Те, что покрупнее, раз за разом яростно бросались вперед, исходя кровавой пеной.
— Безумие… — прошептал комендант, содрогаясь от вида происходящего. — Да они просто сошли с ума…
То, что сейчас происходило, казалось совершенно невозможным. Третий форт, одно из самых надежных поселений, круче которого только оплот харьковских сталкеров, стадион «Металлист», и база группировки «Лимб». Главе Круга не один раз предлагали поселиться в Тринадцатом форте, но тот всякий раз отказывался, опасаясь постоянного контроля со стороны Шмелева.
Падение форта лишь вопрос времени. Еще немного, и атакующие по трупам собратьев смогут перебраться через защитную стену.
Комендант покинул дозорную башню, спустившись во внутренние помещения железнодорожной станции. Апологет ждал его рядом с распахнутым настежь оружейным складом, нервно перебирая старые пожелтевшие четки из слоновой кости. Лицо его, как обычно, скрывал глубокий серый капюшон.
— Я ничего не могу сделать, Гриша… Их слишком много…
— Знаю, и ни в чем тебя не виню…
— Я не думал, что все так будет…
— Брось! Сейчас мы спрячем детей, пойдешь вместе с ними…
— А может, все-таки…
— Брось, Овод, твоя жизнь важнее жизни каждого человека, находящегося здесь. Важнее жизней всех нас вместе взятых.
— Хорошо. Я спущусь в убежище. Потому что моя смерть приведет к еще большей катастрофе, чем эта.
— Нужно спешить. Счет пошел на минуты…
Когда апологет ушел, комендант устало присел у стены на сваленные друг на друга автомобильные покрышки. Пулеметы на башнях замолчали. Где-то в недрах форта истошно кричали люди. Короткие, хаотично звучащие выстрелы говорили о том, что твари уже внутри.