— Я принял решение! — неожиданно заявил Харон и, отойдя от костра, пристально посмотрел на майора. — Какие инструкции давал Шмелев по поводу моего сопровождения?
— Ну как… — немного растерялся главный безопасник тринадцатого форта. — Быть на расстоянии, по возможности, не попадаться на глаза, прикрывать от всевозможных опасностей. Если понадобится — отдать свои жизни, но тебя, Глеб, спасти.
— Даже так?
— Я цитирую слова полковника.
— А как там насчет беспрекословного выполнения всех моих приказов?
Лимбовцы недоуменно переглянулись.
— Об этом речи не шло, Глеб.
— Сейчас идет.
— Мы готовы! — особо не раздумывая ответил Жданов. — Мы готовы беспрекословно подчиняться тебе. Приказывай.
— Не пожалеешь впоследствии, майор?
— Нет.
— Что бы я ни приказал?
— Что бы ты ни приказал, Глеб. Я уверен, Шмелев именно этого и хотел от нас, просто ты не согласился тогда в форте взять сопровождение. Твои дальнейшие приказания?
— Мне нужен Фишер!
— Человек Круга?
— Именно он. Тот самый Фишер, который несколько раз удивительным образом оказывался в тех же местах, что и я.
— Видимо, он тоже ориентировался по радиомаяку, — сделал вывод майор. — Шмелев наверняка вставил его в рукоять пистолета по просьбе Круга.
— Как же я сам не догадался, — Харон озадаченно тер переносицу. — Значит, Фишера искать не стоит, он сам придет. Нужно просто сесть и подождать.
Жданов вопросительно посмотрел на апологета.
— Останемся на перроне или двинемся в сторону Спортивной?
— А что там на Спортивной?
— База харьковских сталкеров!
— Нет, останемся здесь. Ни к чему привлекать лишнее внимание.
— Как скажешь, Глеб.
* * *
Конечно, ждать Фишера можно было целую вечность, но Харон чувствовал — наемник обязательно объявится. Что-то произошло за то время, пока он отсутствовал в «аномальной» зоне. Словно лопнула натянутая над мертвым городом невидимая струна. Шестерни пришли в движение в тот самый момент, когда он коснулся холодной рукояти «Гюрзы». Там, в осеннем парке. В фантасмагорическом, постоянно повторяющемся видении. Или чем там оно на самом деле было. Водоворот событий закрутился со страшной силой, и ледяная вода в этом водовороте обязательно окрасится кровью. Своей и чужой.
Наемник объявился на вторые сутки. Осторожно вышел из северного туннеля, предварительно подав условный знак зажатым в руке фонарем. Лимбовцы опустили автоматы.
— Можешь подняться на перрон! — крикнул Жданов и вопросительно посмотрел на Харона.
— Подождите в стороне… — апологет указал на темнеющий невдалеке эскалатор. — Я не хочу, чтобы кто-то слышал, о чем мы будем говорить.
— Мы подождем, Глеб.
Когда лимбовцы ушли, наемник неспешно подошел к догорающему костру.
— А я уж думал, ты не придешь, — усмехнулся Харон.
— Мы тут недалеко, Глеб! — крикнул из темноты Жданов. — Если что, ты только свистни…
Апологет заговорщицки подмигнул наемнику:
— Чья это была гениальная мысль с радиомаяком? Уж, часом, не твоя ли, приятель?
Фишер присел на лежащий у костра рюкзак одного из солдат:
— Нет, не моя, Глеб. Но ты сам посуди, как в таком случае я бы мог тебя находить?
— А я думал, здесь замешана какая-то мистика…
— Брось… — поморщился наемник. — Мы ведь с тобой взрослые люди. Повидали немало на своем веку, чтобы перестать верить во всякую необъяснимую чушь.
— Зачем ты пришел?
— Сказать, что Круг больше не нуждается в твоих услугах. Можешь возвращаться в свой Форт.
«Вот оно! — радостно подумал Харон. — Началось. Гордиев узел разрублен. Мои руки отныне свободны».
Внешне оставаясь совершенно спокойным, апологет тихо спросил:
— Что ж так?
— Потеряно много времени, — пожал плечами Фишер. — Ты слишком долго сидел у фашистов. Обстоятельства изменились. Круг решил не рисковать. Проблему решат кардинально.
— Кардинально, это как?
— Специальный отряд карателей. Они уже сейчас прочесывают харьковские форты. Два сожгли до основания, потому что те отказались подчиняться воле Круга и открывать ворота.
— Не понимаю.
— Да что тут, собственно, не понимать… — раздраженно проговорил наемник. — Каратели входят в форт, предварительно предъявив жетон Круга, и уничтожают всех детей мужского пола нужного возраста.
— Царь Ирод. Избиение младенцев. Круг, как всегда, не оригинален. Вся человеческая история говорит, что подобные методы — начало неизбежного конца.
— Какого конца, Глеб? — Фишер исподлобья рассматривал апологета. — Конец настал уже давно. Мы живем за его пределами. Висим нелепыми кляксами в черном пространстве. Где-то произошел сбой, благодаря которому мы сейчас с тобой разговариваем. Катастрофа должна была уничтожить всех. Понимаешь, ВСЕХ, без остатка.
— Так значит, мы должны стать лютым зверьем, чтобы выжить? Ты пытаешься оправдать своих щедрых хозяев? Сомневаюсь, что Круг оценит твое рвение.
— Круг — это еще не весь Харьков.
— Ого! Какие крамольные слова! Слова отступника!
— Что тебе от меня нужно, Глеб?
— Почему мальчишка должен умереть?
— Я не знаю.
— Врешь!
— Думай, что хочешь.
— Кто эти твои каратели, которые не побоялись сунуться голой задницей прямо в осиное гнездо?
— «Бессмертные» Самира Рамди!
— Мусульмане?
— Они самые.
— С чего это им помогать Кругу?
— Старый неоплаченный должок.
— Ничего себе «должок»! Не думаю, что «Лимбу» понравится эта санкционированная Кругом бессмысленная резня.
— Шмелев не рискнет открыто пойти против Круга.
— Я не был бы в этом так уж уверен…
* * *
— Мне приказано лично сопроводить тебя в Тринадцатый форт, — как бы между прочим сообщил Фишер.
— Круг сомневается в моей благонадежности? Интересно, с чего бы?
— Приказы не обсуждают, Глеб. Я провожу тебя до форта.
— А с чего ты вдруг решил, что я туда вернусь?
Взгляды двух сидящих у костра людей встретились. В глазах апологета была твердая решимость, в глазах наемника — плохо скрываемое торжество.
— Я так и знал, что ты откажешься подчиняться Кругу, — удовлетворенно проговорил Фишер. — Ты всегда был слабым звеном, Глеб, поэтому тебя и послали в Большой Мир искать мальчишку. Никто бы особо не расстроился, если бы ты погиб во время поисков. Более того, кое-кто в Круге очень на это рассчитывал. Но чертов Шмелев смешал все планы, послав за тобой отряд Жданова. Если бы не они, гнить тебе среди фашистов до конца дней.
— Попробуешь вернуть меня в Форт силой? — с улыбкой поинтересовался апологет.
— Нет, — покачал головой наемник. — Мы ведь с тобой вполне взрослые мальчики. Поступай, как хочешь, но отныне ты отступник. Такой же изгой, как и тот ублюдок, что прячется от всего мира у коммунистов. Тебя выследят и убьют, как бешеного пса, в назидание другим, потому что ты первый из апологетов, кто посмел ослушаться воли Круга.
— Но ведь никто пока не знает, что я отказываюсь возвращаться в форт. Пока ТЫ, Фишер, им не скажешь…
Он и сам не ожидал от себя такой прыти. Заткнутая за пояс «Гюрза» блестящей птицей выпорхнула из-под кожаной куртки. Прицел, будто при замедленной съемке, плавно совместился с широким лбом наемника. Теперь нужно всего-навсего нажать на спусковой крючок, но времени это сделать уже не было. Потому что мгновением раньше Фишер успел метнуть нож.
Удар в грудь.
Хруст за пазухой.
Тело отбрасывает назад.
Указательный палец нажимает металлическую деталь.
Очень важную деталь. Чертовски важную. Фатальную. Как точка в конце предложения. Финальная точка огромной толстой книги под названием «человеческая жизнь».
Голова Фишера взрывается кровавыми брызгами.
Осколок черепа, облепленный седыми волосами, отлетает в сторону.
Мертвец падает навзничь.
Проваливается во тьму.