Ира была польщена знакомством с таким серьезным инженером. Все, что говорил Петр, она находила очень интересным. Подумать только, машина по дыханию распознает пол человека! Интересно, а компьютер сможет различить, насколько красив шепчущий Он или Она?
Петр продолжал раскрывать перед Ирой перспективы новой темы. «Со временем, – говорил он, – машина научится различать по дыханию, женат человек или холост, есть ли у него дети, говорит он правду или лжет. Спектральная модальность дыхания ...». Скоро Ира утомилась от технически сложной речи инженера и заскучала. Она, перебросив косу за спину, встала из-за стола. Петр поднялся следом, поставил на поднос свою и Ирину грязную посуду, чтобы отнести ее в мойку.
– У нас самообслуживание, – пояснил он. – И со стола убираем, и посуду моем сами.
– Как сами? Каждый свою посуду под раковиной трет? – Ира широко распахнула от удивления глаза.
– Не совсем так, но почти. Наши женщины-инженеры по очереди дежурят на кухне, помогают посудомойкам, там всегда персонала не хватает. Ну, вас-то не пошлют, в архиве и так людей наперечет.
– Сомневаюсь, – глаза Иры будто померкли. Мыть посуду она и дома не любила, а тут с такой грудой тарелок управляться, – меня уже на овощебазу на завтра записали.
Петя вернулся в машинный зал в приподнятом настроении. Он снова сел к компьютеру, набрал личный пароль. Дух явился вновь.
«Подтверждаешь ввод ошибки в программу Станислава, мой Повелитель?»
– Да, – теперь у Петра не было сомнений.
«В этой ошибке твоя сила, твоя власть. Сумей сохранить тайну и найти выгодный момент для использования. Как только ты захочешь исправить ошибку, вызывай меня. Больше я не буду являться без приглашения. Я сообщу тебе секретный ключ: „Ошибка № 99“». Гномик начертал заветное слово и удалился с экрана.
Петя вызвал на экран свою программу, чтобы продолжить текущую работу. Но едва он ввел с клавиатуры первый оператор, как, вновь, незапланированная надпись возникла на экране.
«Твоя программа отлажена. Полный порядок. Иди отдыхай. С первого числа будет приказ о переводе тебя на должность старшего инженера».
Петя присвистнул от восторга и выключил компьютер. Что работа сделана стараниями Духа машины, он не удивился. Когда машина выходит из-под контроля, она и не на такое способна. Но насчет нового приказа Петр сильно сомневался. Тут же Петя вспомнил, что перед обедом шеф просил его подойти. Он вошел в «аквариум» и подсел к столу шефа.
– Во-первых, Петр, поздравляю. – с первого числа ты переводишься на должность старшего инженера.
Петя вздрогнул, но Доктор продолжал:
– Это конечно, аванс. Но ты теперь ведешь тему, а эта большая ответственность. Соответственно, и деньги больше. А теперь, взгляни сюда ...
Шеф разложил на столе схему нового задания и начал что-то объяснять по ней. Но слова шефа доносились откуда-то далеко, скользя мимо сознания инженера.
– Вижу, Петр, ты сегодня не в форме, – начальник заметил, что Петр его почти не слушает и отложил бумаги в сторону Ладно. Завтра все едем на овощебазу, там развеешься. А с понедельника приступим к новой теме. Иди.
Петр с облегчением встал и вышел в коридор. События, предсказанные Духом, развивались так быстро, что Петр не успевал осмыслить их. Одно его радовало. Завтра на овощебазе он снова встретится с Ирой!
4
Трудно представить более несовместимую деятельность, чем научная работа и переборка гнилого картофеля. Но экономика «застоя» создала такой гибрид: ученый, отбывающий повинность на овощебазе.
В назначенный день все инженеры, лаборанты и доктора наук, разом покинув компьютеры, устремились на овощехранилище. Машбюро и архив замыкали научный десант.
Хранилище было старым, темным и сырым. Под высоким потолком, обезображенном разводами мокрых пятен, тускло светили несколько голых лампочек. Щуплый Петюня в длинном, брезентовом фартуке, покачиваясь от груженого картошкой ящика, брёл по цементному полу вдоль прохода. Станислав и Юля склонились головами в контейнер с мокрой гнилью, выбирая из нее чудом сохранившиеся здоровые картофелины. Озабочено разглядывала свои почерневшие ногти Ира, впервые попавшая в это средневековье.
– Девушка, идите к нам апельсины перебирать, – заметив симпатичную новенькую, бросил ей Станислав.
Оценив шутку, Ира неожиданно оставила Петю, в паре с которым работала: заполняла картошкой его ящики. Она решительно переместилась к Станиславу с Юлей.
– Будем знакомы, – Стас представил себя и свою напарницу.
Ира назвала свое имя.
– Вообще-то, картошку перебирать – не мужское занятие, – пожаловался Станислав. Он выпрямился и потер ноющую поясницу.
Юля с пониманием приняла его жалобу:
– Мы, сами, Стасик, закончим. Ты только груженые ящики оттаскивай.
Станислав, легко вскинув к груди полный ящик, поставил его на поддон. Девушке все ниже склонялись головой в глубокий контейнер. Они уже упирались грудью о края его стенок, с трудом дотягиваясь руками до придонной картофельной жижи.
– Ну-ка, посторонись, – скомандовал Станислав, взглянув на мучение девушек.
Он взял лопату и подцепил ею склизкую массу на дне контейнера.
– Ты что, сукин сын, лопатой подгребаешь, – раздался зычный голос бригадирши. Она – единственный штатный работник овощебазы и начальство над бесправными инженерами. Ее задача – учить их уму-разуму. – Давай-ка, тунеядец, ручками поработай!
– Да здесь одно месиво, а не картошка, – вяло начал оправдываться Станислав. – Небось со своей картошки пылинки сдуваете, а государственную гноите. Даже на корм скоту такая не годится, а вы в магазины ее отправляете ...
– Ты у меня еще поговори, байбак. Сщас норму увеличу. До ночи с базы не выйдешь! – бригадирша злорадно ухмыльнулась.
– Пора нам перекурить, – не удостаивая больше вниманием надсмотрщицу, обратился Станислав к девушкам. – Пошли, Иринка, позавтракаем. А ты, Юля, помоги пока Пете. Мы потом вас сменим.
Юля нехотя отошла к контейнеру Петра. Он был разобран только на половину.
– Все копаешься, тюха, – безрадостно сказала Юля. Ее жгла обида на Стаса, но она вымещала ее на Петре.
Петр почувствовал себя виноватым, он, действительно все делает медленно. Но он тоже был не прочь передохнуть.
– Ну-ка, Юля, давай засыпем свой контейнер сверху гнилью. Подумают, что в нем отходы.
«Это – выход, – думает Юля. – Контейнеры с отходами стоят тут же, вперемешку с теми, которые считаются хорошими». Оба с энтузиазмом ссыпали лопатами гниль из соседних контейнеров в свой собственный. Но скоро их маневр засек зоркий глаз бригадирши. Рабы вновь проиграли надсмотрщице.
– Ты куда валишь, мать твою! – она осыпала Петра грубой бранью. – Еще и кралю свою подучил!
– А вы нам не тыкайте! – тотчас огрызнулась Юля. – Мы, вообще, за вас тут работать не обязаны.
– Значит, обязаны, раз посылают. Небось сидите в своей конторе, ни хрена не делаете, только денежки задарма получаете, – не унималась бригадирша. Ее ярко накрашенный рот презрительно искривился.
Громкая перебранка была отчетливо слышна в сыром пространстве хранилища. К месту конфликта приблизился Антон Антонович. В широких лыжных штанах и размашистой штормовке защитного цвета он выглядел то ли военнопленным, то ли лагерным заключенным. Но его вид не обманул бригадиршу.
– Ты старшой? – утвердительно спрашивает она Доктора.
– В чем дело?
– Смотреть надо за своими тунеядцами! Один лопатой орудовал там, где ручки требуются, а этот бездельник, – бригадирша кивнула на Петра. – удумал хороший картофель гнилью засыпать. Я вынуждена, товарищ начальник, вам норму сегодня увеличить.
Антон Антонович подошел к контейнеру Петра и, нагнувшись, начал выбирать из него слизкую гниль. Он работал голыми руками, без рукавиц. Его пальцы, привыкшие к нежной клавиатуре компьютера, стразу покрылись мелкими трещинами и начали пощипывать. Но начальник терпел, он знал, что личный пример – самый действенный. Петя и Юля молча присоединились к нему.