— Не важно… Ну и кто же управляет сильванестийцами в отсутствие Вашего Величества? — ядовито поинтересовался Герард. Он вспомнил о другом короле — Гилтасе, который в трудную минуту принес себя в жертву своему народу, а не сбежал от него.
— Моя мать. Она уже давно об этом мечтала.
— Ваша матушка — или Рыцари Тьмы из Нераки? — холодно уточнил Герард. — Я слышал, они захватили Сильванести.
— Мать борется с ними, — ответил Сильванеш. — Она просто рождена для борьбы и обожает битвы и чувство опасности, которое я ненавижу. Наши люди страдают и умирают. Умирают из-за моей матери — можно сказать, она пьет их кровь и в ней черпает силы. Меня от этого тошнит.
Герард захлопал глазами. Он не понял эльфа, хотя тот говорил на Общем, и хотел попросить его пояснить свой странный монолог, но тут из соседней палатки вышла Одила. Увидев Герарда, она остановилась и покраснела, а затем развернулась и двинулась в сторону лагеря.
— Я принесу вам воды, Ваше Величество, — предложил Герард, следя за ней взглядом. — Вам нужно умыться после дороги. Равно как и поесть чего-нибудь.
Герард был прав: эльфы вообще были худощавы, но этот малый явно находился на грани истощения. «Должно быть, жив одной любовью», — подумал Герард. Его гнев начал постепенно сменяться жалостью к юноше — такому же несчастному пленнику, как и он сам.
— Как хочешь, — безразлично согласился Сильванеш. — Когда, ты думаешь, вернется Мина?
— Скоро, — заверил Герард эльфа, почти впихивая его в палатку. — Вам нужно отдохнуть.
Избавившись на некоторое время от своего подопечного, рыцарь поспешил вслед за Одилой.
— Ты избегаешь меня, — сказал он вполголоса, поравнявшись с ней.
— Ради твоего же блага, — ответила она, не замедляя шага. — Ты должен уйти и передать сообщение рыцарям в Оплоте.
— Именно это я и собирался сделать, но Мина повесила на меня одурманенного ею эльфийского короля. — Герард мотнул головой в сторону палатки Сильванеша. — Я приставлен к нему в качестве телохранителя.
Одила остановилась и посмотрела на друга.
— Правда?
— Правда.
— Идея Мины?
— А то чья же.
— Как умно, — заметила Одила, возобновляя ходьбу.
— Да уж куда умнее, — пробормотал Герард. — Ты случайно не знаешь, зачем ей понадобился этот эльф? Вряд ли она питает к нему нежные чувства.
— Конечно, не питает, — усмехнулась Одила. — Мина рассказала мне о нем. Возможно, сейчас Сильванеш может показаться тебе ни на что не годным, но это не так — на самом деле у него есть все задатки великого правителя, и, едва лишь у него появится желание встать во главе своего народа, сильванестийцы последуют за ним как один. Мина знает это и принимает адекватные меры.
— А почему она просто не убьет его? — спросил Герард. — Смерть была бы гораздо милосерднее любого ее замысла.
— Смерть превратит Сильванеша в мученика и поднимет эльфов на борьбу. А так они просто сидят сложа руки и ждут его возвращения… Кстати, за нами наблюдает Галдар. Мне нужно идти. Не следуй за мной.
— А куда ты идешь?
Девушка старалась не смотреть на него.
— Я должна отнести еду чародеям и накормить их.
— Одила! — Герард схватил ее за руку. — Ты все еще веришь в силу Единого Бога?
— Да, — ответила она, бросив на него вызывающий взгляд.
— Даже зная, что это злая сила?
— Злая сила, которая исцеляет больных и приносит утешение сотням страждущих, — подчеркнула Одила.
— Ага, а еще вселяет жизнь в мертвецов.
— Такое под силу только Божеству, — спокойно сказала она. — Я верю в силу Единого Бога, Герард, да и ты тоже. Потому ты и находишься здесь.
Рыцарь хотел возразить, но не смог.