Вдавленные в грязь, лежали два опустошенных и истерзанных тела, годных лишь на потребу местным стервятникам.
До самой зари трупы осаждали крысы.
В течение четырнадцати часов обоих копов считали «отсутствующими». Факт вызывал скорее удивление – настолько это было не похоже на ребят. Но, с другой стороны, что могло приключиться с двумя классными полицейскими на пункте сбора невостребованных машин? Ответить на этот вопрос не представлялось возможным до завершения начавшегося розыска. Все, занимавшиеся этим вопросом, еще не подозревали, что в мире только что стало на одну угрозу больше и для осознания этого им потребуется немало времени. А пока четверо копов тщательно прочесывали отстойник в поисках каких-либо следов.
«Самое худшее, если они просто заснули в одной из этих треклятых тачек». Каждый про себя надеялся, что отсутствующие где-то загуляли или затеяли что-то в этом духе. Уж лучше исходить из подобной перспективы, чем предполагать наихудшее.
Внезапно один из поисковиков закричал так странно, что трое остальных окаменели.
– Сюда, – позвал молодой коллега голосом человека, находившегося в шоке.
– Держись, парень.
Они все вместе пошли к тому месту, откуда доносились крики. Первый из подошедших увидел, что тот буквально рухнул на одну из машин.
Трое полицейских постарше выругались.
– Надо срочно сообщить в Центр! Позвоните в криминалку! Оцепить место! О, Боже!
Вся система полицейской связи заработала на полную катушку. Через десять минут после поступления тревожного сигнала в наполовину пустом зале криминальной бригады Бруклина зазвонил телефон. Трубку сняла детектив Бекки Нефф.
– Нефф, – звучно пророкотал старший детектив. – Вы вместе с Уилсоном прикомандировываетесь к расследованию происшествия в 75-м округе.
– Это где?
– На свалке, что на Фаунтин-авеню. Убиты двое полицейских; нанесение увечий, наверняка сексуальное насилие и каннибализм. Поживей отправляйтесь на место.
Трубку повесили.
– Эй, Джордж, просыпайся. Нас посылают на дело, – процедила Нефф. – Скверная история. Двух копов убили и съели.
Она еще не пришла в себя от услышанного: нанесение увечий, каннибализм? Черт возьми, что произошло?
Уилсон, который провел два изнурительных часа за бумажками, отвалившись с креслом к стене, качнулся вперед и поднялся на ноги.
– Поехали. Где это?
– Свалка на Фаунтин-авеню 75-го округа.
– Довольно пустынный уголок. – Он покачал головой. – На ребят, должно быть, напали внезапно.
Они спустились и пошли к голубому «Понтиаку» Бекки Нефф. Та пристроила сбоку съемную «мигалку», села за руль, выехала со стоянки и вклинилась в плотный поток движущихся по Бруклину автомашин. Уилсон включил радио, потом посмотрел на бортовой щиток.
– Давай с сиреной! – сказал он, нажимая на включавшую ее клавишу.
Стрелка бортовых часов пробежала почти полный круг, прежде чем они приблизились к месту назначения. Это был типичный для Нью-Йорка округ. Здесь проживало около сотни тысяч горожан, которые считались ни особо богатыми, ни особо бедными, а соотношение белых, негров и пуэрториканцев было довольно сбалансированным.
О такого типа кварталах никогда не писали газеты; полицейские в этих местах делали прочную и продолжительную карьеру, умудряясь за время оной ни разу не выстрелить в какого-нибудь типа. Это был не тот район, где их могли пристукнуть, тем более изувечить и сожрать.
Они свернули на Фаунтин-авеню. Вдали в мрачном свете осеннего дня прерывисто прорезался свет – должно быть, от фар официальных автомобилей, припаркованных при въезде в отстойник. Место преступления. И учитывая количество стоявших вдоль улицы машин, можно было наверняка утверждать, что 75-й скоро обретет известность.