– Ик! Эти-то? Это же старье! Ни одного младше тридцати!
Дюрандаль решил, что самое время удержать друзей от того, чтобы выставлять себя идиотами. Он грозно нахмурился на Щенка – тот был не дурак, к тому же пробыл в Щенках достаточно долго, чтобы не ожидать опасности со стороны нынешнего Второго.
– Жалкий босяк! – взревел он. – Подзаборная, вонючая, длинноносая тварь! Как ты посмел пробраться сюда и осквернить своим присутствием досуг тех, кто благороднее тебя?
Щенок с опаской покосился на него. Харвест огляделся, задохнувшись от негодования, но тут же пришел в себя.
– Ничтожество! Делающий под себя троглодит! – Он замахнулся, изображая оглушительную оплеуху.
Щенок вполне правдоподобно рухнул на пол, оглашая воздух соответствующими стонами. В бытность свою Щенком Дюрандаль считал такие стоны самым трудным делом. Но и этому он обучился – да еще как! Зал восторженно взревел. Каждому в Айронхолле довелось в свое время поваляться вот так на полу.
– Почтенный и славный Первый, – взвыл паренек. – Всеблагородный и доблестный Второй, Великий Магистр послал меня за вами!
– Вот брехло! – расхохотался Харвест, выплескивая на бедолагу недопитый бокал. – Убирайся отсюда, высерок кошачий! Ступай и скажи Великому Магистру, пусть подавится конским навозом!
Щенок вскочил и бросился прочь из зала, прорываясь сквозь вновь выросший частокол подставленных ног и заградительный огонь из объедков. Рыцари присоединились к общему веселью так, словно не наблюдали таких сцен тысячу раз в прошлом.
Хохот постепенно стих, сменившись возбужденным шепотом.
– Неплохо, – заметил Дюрандаль. – «Делающий под себя троглодит» и «кошачий высерок» – очень неплохо.
Первый пытался скрыть замешательство – результат вышел довольно жалкий.
– Как ты считаешь, он правду говорил?
– Это твоя кровь, брат, – уверенно объявил Дюрандаль.
Конечно, это будет не его кровь – во всяком случае, не сегодня. Узами будет связан только Первый, иначе Великий Магистр вызвал бы не двоих, а больше. Они разом поднялись, поклонились столу рыцарей и бок о бок зашагали к дверям. В зале воцарилась зловещая тишина. С ума сойти!
3
Дюрандаль тихо прикрыл за собой дверь и остановился рядом с Первым, старательно избегая глядеть на второе кресло.
– Вы посылали за нами, Великий Магистр? – Голос Харвеста чуть дрогнул, хотя стоял он, вытянувшись как пика и уставив взгляд в книжные полки.
– Посылал, Первый. Его Величеству нужен Клинок. Готов ли ты служить?
Свечи мерцали. Дюрандаль не бывал в этой комнате с того дня, как ловил монеты, – пять лет назад. Он не замечал здесь никаких перемен. Огонь так и не касался с тех пор каминной решетки, все тот же хлам готов был свалиться с кресел, даже вино в бокале было таким же темно-багровым, почти черным.
Конечно, брови Великого Магистра сделались гуще и белее, а шея – морщинистей, но эти изменения проходили изо дня в день, на глазах у Дюрандаля. Он сам изменился гораздо больше. Он был теперь таким же высоким, как Великий Магистр.
Ему вспомнилось, как в тот исторический первый день он пришел доложиться этому самому Харвесту, и как лицо того вспыхнуло восторгом. Дюрандаль и сам реагировал точно так же, когда явилась смена ему. Три месяца ада – впрочем, эти три месяца не шли ни в какое сравнение с тем, что последовало за ними, когда бывший Щенок настоял на том, чтобы ему дали священное имя Дюрандаля. Магистр Архивов предупредил его о том, что случится, если он изменит трехсотлетней традиции. Ну что ж, это его не сломило. Он выжил, изо всех сил стараясь доказать, что достоин этого великого имени, заслужив ворчливое одобрение магистров и товарищей. И он доказал это, став достойнейшим. Завтра вечером он будет уже Первым, а Байлесс – Вторым. Байлессу не совладать с младшими. Что ж, это уже не его забота.