Новые знания придали его мыслям и новое направление.
Итак, отца нет. Вернее, он есть, но как-то назвать его отцом у Егора язык не поворачивался. Ладно, одной заботой меньше. Все равно он настолько привык считать себя сиротой, что обретенный родитель никак не ассоциировался им со своей жизнью. Если бы лет на десять раньше, когда Горин был моложе, ранимее и добрее. А теперь он бывалый циник, трепаный чердачный кот, для которого право на одиночество ценнее всех благ, даримых самой заботливой семьей.
Лучше подумать о том, как ему вести себя с генералом Чернышовым. Он привезет скверные вести. Что ж, этого можно было ожидать. Простая логика подсказывала именно такой ход событий. Правда, Чернышов – человек благородный, и он исполнен решимости действительно помочь Егору. Остается только этим воспользоваться, не отвечать же генералу черной неблагодарностью за его благие деяния.
И еще. Жанна. О, как он вдруг по ней заскучал! Даже ощутил легкую боль, когда вспомнил ее улыбку, ее глаза и губы. Очутиться сейчас с ней далеко отсюда, на жарком пляже, среди пальм, дюн и молчаливых смешных крабиков… Как бы он ее любил! Он не выпускал бы ее из объятий круглые сутки. Но что проку мечтать? Она – не с ним, и надо привыкать и к этой мысли тоже. В жизни все конечно. А отношения – такая хрупкая вещь…
Егор добрился, принял душ и вышел из ванной обновленным в буквальном смысле слова. Даже в двух смыслах. Но второй он хотел бы сохранить при себе на как можно более долгий срок.
Дверь в комнату оказалась незапертой. Приятно. Но он уже об этом знал.
Горин спустился вниз и увидел давешнего капитана.
– Проснулись? – после короткого приветствия спросил тот.
– И очень хочу есть, – признался Егор.
– Прошу за мной.
Капитан проводил Егора в небольшую уютную столовую, где его накормили до отвала. Был уже десятый час, в столовую никто не заходил. И вообще Егор пока никого, кроме капитана-дежурного и повара, не видел.
– Когда приедет Аркадий Борисович? – спросил он капитана, подойдя к нему после завтрака.
– Уже едет, – последовал ответ.
– Я могу пройтись по территории?
– Там дождь, – ответил капитан.
Егор расценил это как вежливый отказ. Он поднялся наверх и лег на кровать. Но не прошло и четверти часа, как в комнату ворвался Чернышов. Именно ворвался, с силой отворив дверь. И выражение лица у него было такое, что Егор, не знай он всего заранее, испытал бы не лучшие чувства.
– Доброе утро, – бросил Чернышов. – Идем.
Он резко повернулся и вышел из комнаты, искоса поглядывая на Егора, идущего за ним. Но не открывал рта до тех пор, пока они не оказались в небольшой комнате с одним столом посередине и двумя стульями.
– Садись, – приказал Чернышов.
Егор сел на один из стульев.
Генерал устроился напротив и какое-то время изучающе смотрел на Егора. Затем глаза его дрогнули и морщинки в углах обозначились резче. Ему было не по себе, хотя он всячески старался это скрыть.
– Ты даже не представляешь, что я сейчас услышал, – сказал он.
– Почему же, – усмехнулся Егор, – это-то как раз я хорошо представляю.
Он спохватился. Нельзя давать генералу понять, что ему известно больше, чем должно. Тот хочет повести свою игру, которая во многом совпадала с той игрой, которую намеревался вести Егор. А сбей он его, и тот начнет излишне осторожничать, что только затянет дело. Нет, пускай говорит он.
– Относительно, конечно, – добавил Егор.
Чернышов покивал:
– Оказывается, ты у нас феномен. Гений, в некотором смысле.
– Это вы мне и раньше говорили, – заметил Егор.
– Говорил. Но по другому поводу.
– Первый мне нравился больше.
Генерал невесело улыбнулся:
– Понимаю. Но тут уж ничего не попишешь… Прости за каламбур.
Егор пожал плечами.
– Слушай, а как ты это делаешь? – вдруг подался вперед генерал. – Ну, предвидишь? Или как там оно?
– Не знаю, – сказал Егор. – Само получается.
– Врешь, – погрозил пальцем Чернышов. – Я читал твое дело. Эксперимент профессора Никитина! Тогда о нем у нас много шептали. Большие надежды возлагали. Я тогда только пришел в Комитет, но хорошо помню эти слухи. Правда, закончилось все неважно…
– Да, было дело, – пробормотал без охоты Егор. – Я не люблю об этом вспоминать, Аркадий Борисович.
– Понимаю, – кивнул Чернышов. – Извини.
В его глазах застыл вопрос, без труда расшифрованный Егором.
– Если вам хочется меня проверить, – сказал он, – могу сообщить, что через пять минут вам позвонит жена и скажет, что вы стали дедом.
– Шутишь? – не поверил генерал.
– Через пять минут, – повторил Егор.
Чернышов, озадаченный, замолчал, глядя на Егора.
– Черт, ты не шутишь, – сказал он. – Гм, дочка должна рожать, верно. Но через неделю примерно. А ты говоришь, через пять минут… Ладно, проверим.
И вдруг он так и подскочил.
– То есть она, получается, уже? – воскликнул он.
– Уже, – улыбнулся Егор.
– А… как роды?
– Нормально.
– А кто? Мальчик, девочка?
– Мальчик.
– Внук, значит. Угу… Угу…
Генерал нахмурился, точно пытаясь что-то понять и никак не находя, что именно он хочет понять. Он даже начал тереть лоб, словно пытаясь извлечь из него недающуюся мысль. Затем с досадой махнул рукой.
– Слушай, Егор, ну его к бесу! А то мне не по себе. Чувствую себя, как под рентгеном. И потом, что-то я в это не очень… Ты только не обижайся, но все это попахивает телешоу. Тебе не кажется?
Он с надеждой уставился на Егора.
– Я бы очень хотел, чтобы оно так и было, Аркадий Борисович, – ответил Егор. – Но это не шоу.
– Но…
Егор постучал себя по тому месту, где обычно носят наручные часы.
– Ладно, – сдался Чернышов. – Ты прав. Подождем. А пока давай о деле.
– Давайте.
– Перейду сразу к сути. Крепись.
Егор сделал напряженное лицо: именно так он должен реагировать на подобное заявление.
– Они требуют твоей выдачи, – сказал Чернышов, на миг отведя глаза.
Он был хорошим человеком, и ему было неловко говорить это тому, кого он обязался защищать. За эту неловкость Егор мысленно пожал ему руку.
– Кто? – помолчав, упавшим голосом спросил он. – Ожогин?
– Ожогин – фигура значительная, – заговорил Чернышов, невольно косясь на часы. – Но не главная. Над ним стоят такие люди, что их имена произносить вслух не принято. Но именно от них поступила команда выдать тебя Ожогину.
Егор сделал вид, что с трудом удерживает себя в руках.
– Что ж, – сказал он тихо. – Этого следовало ожидать. Там какая-то сложная игра, и я им нужен для того, чтобы эта игра сложилась.
Чернышов покачал головой.
– Не понимаю, – сказал он, – для чего ты понадобился таким людям? Хоть режь меня, не понимаю. С их возможностями – обращаться к обыкновенному человеку…
Вдруг зазвонил его мобильный.
Он посмотрел на дисплей, потом бросил на Егора остолбенелый взгляд.
– Жена… – Поднес телефон к уху. – Да, Наташа… Да ты что?! – Снова посмотрел на Егора – с таким выражением, что тот едва не рассмеялся.
– Мальчик? – спрашивал генерал, не отрывая глаз от Егора. – Вот это радость! Ну, поздравляю, мать. Вернее, бабушка. Ну, привыкай, куда теперь деваться? А как Аня? Хорошо? Ну, слава богу. Поздравь за меня Игоря. Голос странный? Нет, нормальный голос. Просто такая весть, не в себе немного. Ну да, не каждый же день внуки рождаются. Да, вечером заеду, конечно. Все, дела. Пока, родная. Целую…
Генерал положил трубку, по-прежнему глядя на Егора.
– Теперь понимаете? – спросил тот.
Чернышов набрал носом воздух, медленно выдохнул.
– Теперь понимаю. – Он посмотрел на телефон, на часы, на телефон, затем поднялся и снова сел. – Но… как ты это делаешь? Это же непостижимо.
– Непостижимо, – согласился Егор. – И для меня в том числе.
– Понимаю… – протянул генерал.
Он поднялся и прошелся по комнате, заложив руки в карманы брюк. Затем остановился и покачался на носках – жест, свидетельствующий о сомнении. В чем? В себе? Это вряд ли. Более уверенных в себе людей, чем генерал Чернышов, трудно было представить. В Егоре? Ну, тут были некоторые затруднения в привыкании к нему в его новой роли, но это был лишь вопрос времени. Тогда в чем? А скорее всего в том, что генерал намеревался предложить Егору. Он уже обдумывал свой план по дороге сюда, но его смущали мнимые способности Егора, о которых до сего дня он ничего не знал. И вот теперь он получил подтверждение этим способностям и думал, как лучше использовать их в своей игре.