Итак, Кристофер был детективом, занимавшимся раскрытием убийств.
Несмотря на свои уязвленные чувства, я улыбнулась при мысли об этом. По крайней мере хоть в чем-то я не ошиблась. Ничего удивительного не было в том, что он взял отпуск после гибели жены. Но сейчас он уже был готов приняться за прежнюю работу и идти дальше своим путем.
Когда мы расставались сегодня днем, он даже не позаботился сказать, что будет мне звонить. Как ни странно, но я не знала, где он остановился в Саванне. Как-то не было случая спросить.
Мэри Клэр передала мне радиотелефон.
— Николь Ловетт, — ответила я.
— У Бу-Бу Майерса есть самолет.
Прошла секунда, прежде чем я оказалась в силах ответить:
— А Биллу Гейтсу принадлежит целый остров.
— Более того, мистер Бу-Бу был в городе, вы об этом знаете?
Кристофер держал себя так, будто мы с ним не расстались всего несколько часов назад и будто все происходящее здесь имело для него значение.
— Нет, я не знала, что он был в городе. Интересно, почему он не позвонил мне, чтобы сказать «Привет!»?
— Возможно, он был занят другой блестящей представительницей вашего выпускного класса, — заявил Кристофер.
— Да, но мне как-то трудно это представить. Особенно если речь идет о Бу-Бу. Знаете, что имело бы смысл?
— Слушаю внимательно.
— Если бы он был политиком. — Я уже увлеклась темой. — Кстати, нет ли здесь поблизости сенаторов, сшивающихся просто так, без дела? Или парочки конгрессменов?
— Но они не всегда при деньгах, дорогая.
— Не имеет значения. Я все думаю о том, что вы говорили о финансовой поддержке. Марте Кокс не требуется финансовая помощь. Ей нужен человек, способный заменить ей отца, кто-то, кто одобрял бы все ее действия без всяких условий.
— А вы не думаете, что Бу-Бу как раз такой человек?
— Никоим образом. Он может быть богатым и могущественным, но для своих старых знакомых он останется все тем же славным прежним Бу-Бу.
— Так вы говорили о политиках?
— Да, но это всего лишь догадка.
— О'кей. Увидимся.
Кристофер повесил трубку. Что же? Возможно, он и собирался завтра уехать, но все же мне предстояло увидеть его еще раз. И эта простая мысль повергла меня в ужасное волнение, в коем я и пребывала остаток дня.
Когда я добралась до дома, Кристофер поджидал меня на веранде.
— Знаете, сегодня вы похожи на Бланш Суит.
— Благодарю вас. А вы на Бадди Роджерса.
— Должен признать, что вы еще никогда не находили во мне сходства с Бадди Роджерсом.
У него была черная сумка на длинном ремешке. Он был похож на человека, покидающего город.
И конечно, таким он и был с головы до ног. Но я запретила себе думать о будущем. На это у меня будет сколько угодно времени, когда он уедет.
— Я кое-что принес вам.
Кристофер сунул руку в сумку и извлек из нее знакомый пакет, обернутый в коричневую бумагу.
— Господи! Да это фруктовый кекс! Где вам удалось раздобыть его?
— Как я уже говорил, бабушка перехватывала их и отсылала обратно. Но однажды она уехала навестить сестру в Ми-луоки. Вот так и появился последний кекс.
— О Кристофер! Благодарю вас!
— На здоровье!
На коричневой оберточной бумаге быль отчетливо видны адрес и имя — мистеру Ральфу Куинну. Я была в нерешительности — развернуть оберточную бумагу или поставить кекс на стол, оставив его в обертке с адресом?
— Вы всегда сможете держать кекс на тарелке нераспакованным.
Безупречное решение! Мы вошли в дом, и я положила кекс на блюдо. Кристофер подошел к одной из фотографий.
— Это мой дедушка!
Он указал на молодого мужчину в жестком крахмальном воротничке. Я могла бы догадаться, что мысль о дедушке Ральфе, запечатленном на одной из фотографий, была первой и последней мыслью моей тетушки Адели ежедневно в течение долгих лет.