На сцену медленно вышел десятый тролль, ага, наверное, менестрель. На фоне своих земляков, в коже и мехах, он смотрелся, скажем так, странно: причесанный, в ярко малиновой короткой дубленке и в светло розовых брючках, с колокольчиком в руке и одухотворенным выражением на личике. Громким речитативом, вращая глазами, он начал слагать. Канлинги проревели еще раз, вступив в борьбу с дангченами и тремя диджериду. Аккустика была просто необыкновенная.
Словесная кананада менестреля, прерываемая звуками колокольчика, духовые инструменты, разрушающие, разрывающие на части холмы – я начала впадать в транс.
Несмотря на то, что тролльих языков в школе не проходила, я как- то догадалась о чем он пел: просто в голове возникали сумбурные зарисовки.
Тролль пел о Великой Битве, в которую его собратья влезли, чтобы защитить свое имя. И, вообще, они добрые и пушистые. И поэтому их так много полегло в бою, а он воспевает их мужество и отвагу, потому что больше некому. Последний долгий звук дангченов расстворился в темнеющем небе. Тролли замолкли. Их менестрель наклонил свою лобастую голову зрителям и тролли замаршировали со сцены. Я вскочила и от души захлопала им. Некоторые зрители тоже. Но как-то без особого энтузиазма…
Моя команда со вздохами присоединилась ко мне. На меня косились.
– У нас не принято конкурентам хлопать, – прорычал мне в ухо Зитар.
– Неужели им всем не понравилось??
Зитар повернулся ко мне.
– Да еще мой дед это выступление видел! Им один раз приз достался лет десять назад, так они решили, что это их конек и каждый год поют одно и то же! Вроде как шедевр создали! Хоть бы слова поменяли! Абсолютно то же самое, только на новое выступление по одному троллю добавляют. Думают численностью возьмут!
– Непреклонные какие ребята! – усмехнулась я.
– Непробивные, – согласился Зитар, -Видишь, их даже никто не приглашает!
– В смысле?
– А-а, потом новичкам объясню, – отмахнулся Зитар.
– Да? А сам-то ты кто?- ухмыльнулась я – Чего? У меня и отец и дед и прадед и прапрадед, и… все здесь выступали! Мне рассказывали!- покраснел мальчишка, – Если ты так, то.. то…
– Ладно, проехали. Не обижайся.
– По чем проехали?
Я улыбнулась.
– О, смотри..
Парень фыркнул и покачал головой.
На сцену выплыли монахи из Ордена Зеленой Тарелки, и завели заунывную мелодию о величии Ах-Ты-Каг!. Менестрель и, по совместительству, дирижер, катался по доскам, плакал, вещая, что прямо здесь, у всех добрых людей на виду, божество снизошло на него, и он обрел сокровенное знание, которое всех спасет, тех всех, которые пожелают вступить в Орден, и прочая, и прочая, и прочая. От непрерывного звона тарелок и монотонного завывания монашеских голосов, у меня заныли виски, и я их начала неистово тереть. Издевательство какое-то!
– Во, смотри, – Зитар затеребил мою руку. Над двумя креслами перед сценой заплясали желтые огоньки, – Оглянись!
Я посмотрела на холмы зрителей, кое-где поблескивали те же самые огоньки.
– Видишь?
– Вижу! И что??
– Приглашают их! Два члена из судей, и зрители тоже пообщаться желают!
В это время к краю сцены подплыла оранжевая площадка, монахи важно вступили на нее, скрестив перед собой тарелки и направились к судьям.
Вдруг в аудитории начали неистово хлопать.
– Что такое? – встрепенулась я.
– Им присудили два места!- завистливо вздохнул Зитар,- В первый вечер.. и вот так сходу…
– А сколько всего призов?
Парень посмотрел на меня как на ненормальную. Сглотнул.
– Двенадцать. По числу племен..