В тот день Мелфаллан, слишком занятый другими проблемами, лишь удивился, порадовался успешному завершению неприятной истории, а когда узнал, что целительница исчезла, не дождавшись его, испытал легкое раздражение, не более того.
Неожиданно он обратил внимание на то, что голос Брилли стих, и встревоженно взглянул на дверь. Наступила ночь. Откуда-то издалека доносились звуки, приглушенные и едва различимые, в слабо освещенных коридорах гуляла ночная прохлада. Замок Ярваннет отдыхал, убаюканный нежной песней Брилли Мефелл. Мелфаллан, наслаждаясь сладостным спокойствием, глубоко вздохнул.
«Милая девушка, какую же красоту ты способна создавать!» — подумал он.
Тихо отворилась дверь, и Мелфаллан тут же вскочил.
На пороге спальных покоев Сари появилась Марина. Она несла указательный палец к губам и многозначительно взглянула на графа.
— Как Сари? — взволнованно спросил он, не решаясь пока упоминать сына.
— Заснула, мой лорд, — прошептала Марина.
— А мисс Мефелл?
Мелфаллан так встревожился, что говорил довольно громко.
Марина вновь приложила палец к губам, нахмурила брови и тихо притопнула ногой.
— Мелфаллан, почему вы меня не слушаетесь? — тихо спросила она. — Сейчас здесь командую я.
На ее губах появилась озорная улыбка, и он почувствовал невероятное облегчение. Марина всегда знала, что делать. Быть может, в их акушерских книгах давали указания, как вести себя с теми, «кто ожидает у дверей»? Он видел, как Марина с Брилли читали друг другу заученные строки.
Мелфаллан прошел мимо Марины и ступил в спальные покои жены. Его внимание тут же привлекла спящая на стуле у стены Брилли. Она сидела в неудобной позе, ее длинные волосы были растрепаны, а лицо казалось неестественно бледным. В тусклом свете единственной лампы он не мог разглядеть, дышит ли она.
Неужели лечение стоило ей жизни? По спине Мелфаллана пробежал колючий холодок.
— А мисс Мефелл? — Он с тревогой повернулся к Марине.
— Тоже спит. — Марина сложила руки на груди и вздохнула, видя немой вопрос в глазах графа. — Я чувствую, что она не представляет никакой опасности, мой лорд. Кроме того, в ней живет удивительный дар. Я никогда не встречала в жизни ничего подобного. — Марина покачала головой. — Я бы многое отдала за возможность овладеть половиной ее способностей! Клянусь вам! Она умеет удалять смертельные раны, песней вдыхать жизнь в новорожденного! Если это и есть колдовство, ваша светлость, тогда герцог Рахорсум лишил нас огромного блага!
Странно, но Марина высказала именно то, о чем в данную минуту думал Мелфаллан. Для него это было настолько привычным, что он вздохнул с облегчением. С самого детства, в минуты, когда ему становилось тяжело, она оказывалась рядом. Заботливой рукой мудрая целительница, не требуя долгих объяснений, снимала боль, прогоняла недуги. Марина уделяла больше внимания росшему без материнской ласки внуку и наследнику Одрика, чем остальные придворные дамы. Она обладала чутким сердцем, доброй душой, была талантливой целительницей, и Мелфаллан платил ей признательностью и любовью.
— То, что происходило здесь, было колдовством? — обеспокоенно спросил граф, прекрасно зная, как, будучи Верховным лордом, он обязан отнестись к колдовству и что герцог Теджар потребует от него неукоснительного следования закону.
Но он знал также и то, что не сможет выполнить своих обязанностей — уничтожить женщину, спасшую Сари, подарившую жизнь его сыну, сжечь на костре целительницу, способную творить чудеса.
«Что же станет с родом Коуртреев, с Ярваннетом?» — напряженно размышлял Мелфаллан.
— Спрашиваете, было ли это колдовством? — перебила ход его мыслей Марина. — Хотите, чтобы великую добродетель я назвала страшным злом? Ни за что. Я не сделаю этого, клянусь вам.