– Сколько?
– Э… думаю, тысяч десять рублей. И это будет не скоро, недели через две.
Так, в общем-то, я и думал. Что же, повременим с роскошью. Поищем альтернативы. Я с явным сожалением посмотрел на торговца:
– Пока это не для меня. Сейчас я слегка стеснен в средствах. Но имейте меня в виду, думаю, скоро мы с вами вернемся к этому разговору. А что у вас есть пока в наличии?
Цвирня начал перечислять:
– В ассортименте вся линейка АК-74, а из «сотой» серии АК есть пара 102 и один «укорот» – 104. Импортного немного: есть американский карабин LR300, правда, только «гражданская», полуавтоматическая версия…
Остальное я пропустил мимо ушей, поскольку либо не устраивала марка оружия, либо цена была слишком велика. Прервав торговца как можно более деликатным образом, я озвучил свои конкретные нужды:
– Михаил Анатольевич, спасибо, что просветили, но я уже определился. Прямо сейчас возьму «укорот» из сотой серии, к нему восемь пустых магазинов, две коробки трассеров, триста штук унитарных и сто пятьдесят штук подкалиберных патронов. Также желательно получить камуфляжную ленту для обмотки оружия…
Про себя отметил, что прогресс и сервис наконец-то добрались до нас, простых смертных. Раньше наматывали тряпки и ленты изрезанного на куски маскхалата, сейчас стали выпускать маскирующие оружие полосы ткани, их удобно наматывать и снимать – полезная штука, хоть и мелочь:
– … Из оптики «Кобру», естественно, «стечкина» с тактической кобурой и «тихарь».
Воздев руку в жесте римских патрициев и алчно блестя глазами за стеклами пенсне, торговец перебил меня:
– К «стечкину» есть новый глушитель, допускает стрельбу очередями и бронебойные патроны переносит нормально, на сто выстрелов.
Обычно глушитель к данному стволу – штука крайне ненадежная, плохо переносит длительную пальбу, но другого-то не придумали. А тут такая приятная неожиданность: глушитель с заманчивыми характеристиками! Наверняка что-то местного пошива.
– Возьму. – Мысленно я вздохнул с облегчением. – Сколько с меня в итоге, с учетом бартера?
Цвирня тихо выпустил воздух из легких, его тоже начал отпускать азарт при виде оптового покупателя. Но вот что значит старая закалка – он почти не задумался с ответом:
– Мы в расчете, молодой человек. Ваши э… трофеи все покрывают; и я прямо отсюда вижу, что карабин в хорошем состоянии. Приятно было иметь с вами дело. Если нужен ремонт или консультация… Хотя кому я это говорю, вам таки нужно стоять на моем месте, а мне внимательно слушать.
– Я бы взял еще модульную разгрузку… лучше типовую, ALICE с подсумками под российские магазины, и РД, рейдовую трехдневку, германский, если есть. Все расцветки «украинская золотая осень».
Мы оба улыбнулись, напряжение окончательно ушло, даже вновь стала слышна музыка. Цвирня заглянул в какую-то тетрадь и снова меня обрадовал:
– Все это есть в наличии, к РД бесплатно прилагается натовская «медуза», ее можно подогнать под ваш БЗК. – Торговец с уважением посмотрел на меня. – Стоить все вместе будет две тысячи рублей…
– Тысяча пятьсот, – парировал я.
– Тысяча девятсот двадцать, – не сдался оружейный барон.
– Тысяча шестьсот, больше не дам, – подыграл я.
– Тысяча восемьсот, и только для такого ценителя, как вы, – отбил подачу торговец.
– Тысяча шестьсот пятьдесят, и закончим на этом, мне еще ствол пристреливать, – подал я «крученого».
– Тысяча семьсот, и мы в расчете. Вы меня почти ограбили, – сдался торговец.
– По рукам, Михаил Анатольевич. Давайте произведем трансакцию.
Улыбка поневоле наползала на мою физиономию. Оружейник тоже повеселел. Видимо, процесс торга – это нечто вроде спорта, правда, я не сильно в нем силен, но все же приятно, когда доброе дело тебе ничего не стоит.
«Калаш» оказался новым, со складным, а не пластиковым рамочным прикладом. Что самое приятное, в комплекте был съемный резиновый затыльник на приклад. В придачу полагался фирменный подсумок с набором сезонных смазок и полевым набором для чистки.
Установка коллиматора и пристрелка автомата и «стечкина» заняли еще около двух часов. Минут сорок отняла подгонка снаряжения.
В заключение я поинтересовался о насущном – запасных источниках питания для прицела и ПДА, и узнал об еще одном чуде Зоны.
– О, молодой человек, электричество вообще и батарейки в частности – сущая чепуховина, – просветил меня Михаил Анатольевич. – У нас это не проблема: никто не знает, как это происходит, но элементы питания не разряжаются надолго. Выключаются, конечно, когда должен заряд кончиться. Но проходит минуты три и – оп! Они таки снова как новенькие. И вообще… поменьше удивляйтесь и будьте осторожны: здесь все иначе, чем за тем смешным забором, из-за которого вы прибыли… Если все будет так, как я думаю, то заборы никому не помогут и уж точно не остановят того, что находится там, – оружейник кивнул неопределенно куда-то мне за спину, – в глубине Зоны. И полуразумные твари, и аномалии – не самое опасное, что может там поджидать.
– А что? – я задал глупый вопрос, но иногда от них трудно удержаться.
Оружейник ответил неожиданно серьезно:
– То, что каждый приносит с собой, но… Зона понимает человека так, как сама захочет. Или просто смотрит в нас глубже, чем мы отваживаемся заглянуть… Впрочем, сами поймете, если проживете достаточно долго для этого. До встречи, молодой человек, надеюсь, что она состоится.
Я уже собрался уходить, когда оружейник снова подал голос.
– Вот еще что! – Он хлопнул себя по лбу в притворном жесте забывчивости. – Вам же нужен сканер радиочастот? Ну, чтобы избежать неприятных встреч или, напротив, пообщаться с друзьями… Так, чтобы вас никто посторонний не слышал?
Цвирня выжидательно посмотрел мне в глаза. Торговец говорил дело, сканер – вещь полезная. Поинтересоваться, что он мне предложит, что ли?
– Что вы можете предложить?
Михаил Анатольевич хитро прищурился:
– Это наша местная разработка; чип встраивается в ПДА, наушник почти незаметен, можно синхронизировать его с детектором аномалий. Тангента имеет четыре положения: «прием», «передача», «сканирование радиодиапазона», «сканирование агрессивных сред». Свои переговоры идут в диапазоне УКВ, сообщите код тем, кому доверяете, а остальные слышать не будут.
– Хорошо, беру. И извините: торговаться мне уже некогда. Сколько?
Торговец не был разочарован и, как человек, привыкший ценить свое и чужое время, кругами ходить не стал:
– Три сотни за чип, семьдесят за калибровку. На установку и подгонку понадобится двадцать минут.
– Согласен. И повторюсь: с вами приятно вести дела, Михаил Анатольевич.
… Я вышел из бункера в несколько смятенных чувствах, но о принятом решении поехать на Украину не жалел. Совсем лишним ощущал я себя в том мире, что остался за «смешным забором», как выразился Михаил Анатольевич. «Мирная» жизнь каждый день била меня наотмашь своими реалиями, с которыми трудно, почти невозможно смириться человеку, воевавшему то там, то сям без малого десять лет…
Я вдохнул сырой, совсем уже осенний воздух, прислушался: определенно я был там, где надо. Меня окружали знакомые и такие родные запахи костра, оружейной смазки, пропитки обмундирования. В отдалении слышался знакомый стрекот коротких очередей «калаша», оттеняемый звуками тренькающей гитары и негромкими голосами старателей. Впервые за последние полгода пришло ощущение твердой почвы под ногами: тут я знал многое и, если выживу, узнаю еще больше. Видимо, правы те, кто говорит, что у каждого человека есть свое место в жизни… может, для меня это оно и есть. Попробуем. Как в пословице: коль не убьет, то сделает сильнее.