– В точности, – ответила Зивра.
– То есть вы имеете в иду уехать из Адриланки? – сказал Шант.
– Да, именно.
– И по какому делу?
– Понеизвестому делу внеизвестном направлении.
– То есть вы не знаете, куда и зачем едете?
– Вы совершенно верно поняли меня.
– Но, – заметил Пиро, – ваши опекуны должны были, по меньшей мере, сообщить вам причину.
– Нет, ни в малейшей степени, уверяю вас.
– Но когда вы уезжаете? – спросил Шант.
– Завтра, – сказала Зивра.
– Завтра!
– Рано утром.
– Клянусь лошадью! – воскликнул Пиро. – Так быстро?
– Точно, – сказала Зивра.
– Но, тогда, хоть что-нибудь да случилось, – сказал Шант. – Когда кому-то говорят, что нужно собираться и уезжать, причем дают только день на подготовку, это безусловно означает, что что-то случилось.
– Не исключено, – сказала Зивра. – И тем не менее я уверяю вас, что ничего не знаю и об этом.
– И вы вернетесь?
– А.
– Ну?
– И об этом я тоже ничего не знаю.
– Но, – сказал Пиро, – разве вы не спросили их?
– Как, допрашивать моих опекунов?
– Ну да.
– Нет, никогда. Они объявили это мне, а я-
– Да, и вы?
– Я подчинилась. У меня создалось впечатление, что речь идет об очень важном и срочном деле, и, более того о деле, в котором необходимо соблюдать строгую секретность, так как иначе, я точно знаю, они ответили бы на все мои вопросы еще до того, как я бы их задала.
– В результате, – сказал Шант, – вы не спросили их?
– Точно.
– Вы должны писать нам, – сказал Пиро.
– И часто, – добавил Шант.
– Обязательно, – согласилась Зивра.
– Как жаль, – заметил Пиро, – что Орб пропал, так как при помощи магии мы могли бы обмениваться мыслями напрямик, из сознания в сознание, как делали люди в былые времена.
– Для этого не требуется никакой магии, – сказал Шант. – И сейчас есть такие, которые могут сообщаться таким способом.
– Да ну? – насмешливо сказал Пиро. – Хорошо, давайте сделайте это.
– Я не изучал это искусство, – ответил Шант, – но разве не является доказательством-
– Джентльмены, – прервала его Льючин, – прошу вас, не начинайте снова.
– Я должна признаться, – сказала Зивра, – что сейчас я не восприниму как естественно-научных, так и магических философских рассуждений.
– Хорошо, – сказала Льючин. – Я запишу их и пошлю вам вместе с моими письмами.
– А! Я предвижу с каким удовольствием буду читать их.
Льючин нахмурилась и пожевала губы, внимательно глядя на свою подругу, а потом сказала, – Но ведь это еще не все, не правда ли?
– Как, есть еще что-то?
– Вы знаете или подозреваете кое-что, о чем еще не рассказали нам.
– А, – сказала Зивра и улыбнулась. – Я должна была знать, что не сумею ничего утаить от вас.
– И что это?
– Ну, я подозреваю-
– Так и есть, – сказал Шант. – Вы опасаетесь.
– Ну хорошо, я опасаюсь. Мне сказали, что там я должна с кем-то встретиться.
– Как, с кем-то встретиться?
– Точно.
– Тогда вы опасаетесь-
– Что я выйду замуж.
– Но ваши опекуны вам это не сказали! – взволнованно сказала Льючин.
– Увы, – сказала Цивара. – Поэтому я и не знаю. Они не захотели ничего объяснить мне, сказав только, что я должна ехать, должна повстречаться с кем-то, и все объяснится.
– Признаюсь откровенно, – сказал Пиро, – это звучит, да, но мне не нравится как оно звучит.
– И не мне, – сказал Шант.
– И не мне, – сказала Льючин.
– Тайна, – добавил Пиро. – Это совершенно ясно.
– Если это тайна, – возразил Шант, – тогда ничего не ясно.
– Я имею в виду-
– Да, но что мы можем сделать? – быстро сказала Зивра
– Мы можем сами отвезти ее! – предложил Пиро.
– Как, отвезти меня?
– В точности, – сказал Шант.
– Куда?
– Ну, – сказал Пиро, – в, это, в-
– В любое место, – сказал Шант. – Например в джунгли.
– Мне это не кажется разумным, – сказала Льючин.