После такого внимательного обследования местности, наблюдатель был бы вправе заявить, что в самой Черной Часовне и вокруг нее произошла какая-то катастрофа, и, должны мы заметить, наблюдатель был бы совершенно прав.
Чтобы обнаружить причину катастрофы, давайте войдем в саму часовню, которая, несмотря на определенные разрушения – несколько камней из стен было выломано, а остальные выглядели так, как если бы их пытались поджечь – все еще стояла и, более того, была обитаема: Маролан и Арра стояли у алтаря, разговаривая друг с другом и мы берем на себя смелость подслушать их беседу почти с того самого момента, когда они начали обсуждать интересующий нас вопрос. А именно тогда, когда Арра сказала, – Все попрятались.
– Это самое лучшее, – сказал Маролан.
Арра кивнула. – Вскоре они появятся опять.
– Это случилось быстро?
– Пока вы занимались медитацией.
– Мне кажется, что я провел не больше двух-трех часов, пытаясь путешествовать по астралу, – сказал Маролан.
– И каковы ваши успехи?
– Был момент, когда я почувствовал, что очень близок к тому, чтобы чего-нибудь достичь.
– Ну, это совсем неплохо, – сказала Арра.
– Но за это время они пришли и ушли?
– Да, – сказала Арра. – Они были очень быстры. На самом деле они ушли даже меньше, чем через час. Я побежала за вами, но все уже было кончено.
– Они убили много народа, не так ли?
– Девять убитых, двадцать или тридцать раненых и, я бы сказала, они снесли всю деревню до основания.
– Но они что-то украли, не правда ли?
– Нет. Они жгли и убивали, это все.
– Случайным образом?
– Так мне показалось.
– Кто-нибудь из Круга пострадал?
– Рикардо получил порез на левой ноге, который доходит до кости; сейчас им занимаются. И Мария растянула лодыжку, убегая от них. Это все.
– Нам повезло.
– Да, милорд.
– Чего же они искали?
– Я уверена, милорд, что они искали вас.
– Меня?
– Они схватили Тамаса и били его, пытаясь заставить рассказать, где вы находитесь.
– Он не сказал им?
– Он не знал.
– Как он?
– Сильно избит, много ушибов, но больше ничего.
– Я должен сам посмотреть на то, что они сделали.
– Понимаю, милорд.
Мы верим, что читатель поймет и постит нас, если мы не последуем за Мароланом шаг в шаг. Признаемся, что вид обгорелых зданий и, еще хуже, окровавленных и исковерканных остатков то, что было людьми, без сомнения привлекает кое-кого из наших читателей. Действительно, мы не можем не знать, что есть целая школа в литературе, которая посвятила себя тщательному описанию именно таких событий, живописуя в малейших деталях каждую пролитую каплю крови, каждую сломанную ногу, каждый агонизирующий крик, каждую черточку, которая может усилить выражение боли. Конечно, природаистории , зафиксированной на бумаге, такова, что любое направление в литературе может отразить ее по-своему; естественно, что обратное тоже верно, так как те, кто сочиняет романы читают историю, а те, кто пишут историю, читают романы.
Мы понимаем, почему некоторые из наших собратьев внезапно обнаруживают, что их тянет на подобные описания: если история производит большее воздействие на читателя, когда возбуждены эмоции, то литература просто требует этого; а описание агонии в самом наглядном виде – самый легкий способ пробудить эмоции читателя. Да, мы понимаем это, но сами не собираемся обращаться к наиболее нерассуждающим и базовым инстинктам нашего читателя, потому что мы верим, что те, кто делают нам честь следовать за нами через эти истории, лучше всего отзовутся на возбуждение на более интеллектуальном уровне.
Однако, хотя мы решили не показывать читателю то, что Маролан увидел на улицах Черной Часовни, тем не менее мы настаиваем, чтосам Маролан видел все это.