Когда всадник приблизился к замку, изгиб дороги скрыл его из вида, так как из ее комнаты, находящейся в задней части особняка, не была видна дорога к парадному входу в замок, а именно туда, судя по всему, и направлялся всадник.
Мы бы пренебрегли своим долгом историка, если бы упустили отметить, что в то время, в течении Междуцарствия, любой посетитель возбуждал тревогу и волнение; этот посетитель, вместе со своей лошадью – или, более точно, пони – которая брела опустив голову чуть ли не ниже колен, не стал исключением. Ибронка, на которой не было почти ничего, а это едва ли подходило для встречи с незнакомцем любого рода, бысто оделась, даже не дожидаясь своей служанки, после чего понеслась через весь замок к парадной двери, которую мгновенно распахнула только для того, чтобы к своему изумлению, если не сказать замешательству, обнаружить, что перед ней никого нет. И в самом деле, не только перед дверью не было никого, но и на дороге не было видно ни малейшего следа лошади или всадника, сколько бы она не всматривалась. Это, подумала она, настоящая загадка: каким образом могли лошадь и всадник исчезнуть за такой короткой промежуток времение в наше время, когда, как она была уверена, можно найди только самую малость волшебства, да и то самого ничтожного и мелкого сорта?
Вполне возможно, что она провела бы несколько минут или даже часов, обдумывая эту тайну, если бы ее не прервала служанка, которая подбежала к ней со следующими словами, – Миледи, к вам посетитель.
Ибронка повернулась и сказала, – Прошу прощения, Клари – Клари, если читатель не понял, было имя служанки, – но я никак не могу понять, каким образом у меня может быть посетитель, когда ясно, что здесь никого нет. И, тем не менее, я еще больше не мог понять, как у меня не может быть посетителя, когда я своими глазами видела мужчину на лошади, и видела его настолько отчетливо, что, на самом деле, могу подробно описать даже лошадь, на которой он ехал. Теперь ты видишь, Клари, что я совершенно растеряна.
– Ну, миледи, я думаю, что смогу избавить вас от растерянности при помощи трех слов.
– Как, ты можешь? Уверяю тебя, что я будут тебе вечно благодарна, если ты это сделаешь.
– Хорошо, я так и сделаю.
– Я слушаю Клари, но, прошу тебя, говори немедленно, так как я думаю, что умру, если не пойму этого как можно скорее.
– Тогда вот: Дверь для прислуги.
– Как, он у двери для прислуги?
– Точно.
– Но, если так, он Текла?
– В точности, миледи. Он Текла.
– Но почему Текла хочет видеть меня?
– Он утверждает, миледи, что он посланец.
– Посланец?
– Да, миледи.
– Тогда у него есть послание?
– Ваше Лордство совершенно точно поняло меня.
– Но от кого это послание?
– О, что до этого?
– Да?
– Я уверяю Ваше Лордство, что знаю об этом меньше всего на свете.
– Тогда, – сказала Ибронка, подавив свое разочарование и успев подумать о том, что лучше такой посетитель, чем никакого, и втайне надеясь, что, по меньшей мере, это послание от какого-нибудь экстравагантного принца, или от похитителя, требуюшего выкуп за пленика, или еще что-нибудь интересное, – приведи посланника ко мне и я выслушаю его послание.
– Как пожелает Ваше Лордство.
Клари вышла привести посланника, и Ибронка, как можно точнее вспомнив, как ее мать принимала послания, села в любимое кресло матери, положила руки на колени и, когда служанка вернулась с Теклой, величественно кивнула ему и сказала, – Ну, милейший, где же это знаменитое послание?
Текла, рыжеволосый человек примерно девятисот лет, поклонился ей и сказал, – Миледи, это от вашей матери, и она говорит-
– Как, от моей матери?
– Да, миледи,
– Очень хорошо. И что она говорит?
– Миледи, она сказала, чтобы вы собирали чемоданы и готовились к поездке.