Дэйна осеклась на полу вздохе, сглотнула рвущийся наружу звук и попыталась справиться с дрожью разочарования. Колени подгибались. Ей очень хотелось опереться на что-нибудь надежное, но под рукой, кроме старой белой лошади, ничего не было. Дэйна потянулась к несчастной скотине и каким-то судорожным движением зашарила по ее шее. Она по-прежнему не замечала окружающего, не заметила она и Молдера, выбежавшего из магазина вслед за «родственниками».
— Скалли, что ты делаешь? — встревоженно спросил он, обескураженный странным состоянием напарника.
— Просто разговариваю, — поспешно ответила Дэйна, махнув в сторону лошади, но глядя совсем в другую сторону.
Фокс проследил за направлением ее растерянного взгляда и обнаружил на облучке колымаги лопоухого юношу, испуганно выглядывающего из-под широких круглых полей черной шляпы.
— Ты в порядке? — уточнил он на всякий случай. Было очевидно, что Скалли не по себе, но признаваться она в этом не собирается.
— Да, — неуверенно ответила Дэйна. — По-моему.
— Не хочешь присесть?
Она не хотела присесть. С неясной, необъяснимой тоской она смотрела, как дребезжащая старая колымага, набитая грязными мешками и мрачными, как гробовщики, пассажирами, уносит странного молодого человека с угрюмым взглядом... А может быть, она смотрела сквозь улицу и прохожих в только что миновавшие мгновения, ловя последние вспышки угасающего огня в крови. Дыхание женщины сбилось, глаза блестели, губы ярко пылали сквозь тонкий слой неяркой помады.
— Интересный у них образ жизни, правда? Ну как? Ты ничего такого не почувствовала? — как можно нейтральнее спросил Фокс.
— Что-то там нечисто, Молдер, — медленно произнесла Скалли, по одному нашаривая слова, которые бы не выдали Призраку, что с ней творится.
— Да, — мрачно подтвердил Фокс. — Я говорил это долгие годы.
Настороженное беспокойство сменилось горечью. Дождавшись такого редкого одобрения напарника, Молдер поддался вполне простительной слабости, которая зовется «А вы мне не верили. Теперь видите, что я был прав?».
И Призрак, вопреки своей феноменальной интуиции, попросту списал замешательство Скалли на обычную растерянность. Неясное, не имеющее под собой никакого фактического обоснования подозрение наверняка должно было озадачить рационального до мозга костей ученого, каким и была Дэйна.
Призрак выбросил мимолётный эпизод из головы.
А зря.
Жесткие ободья, никогда не носившие резиновых шин — так же как копыта этих белых лошадей никогда не знали подков, — уносили своих хозяев все дальше по улице.
Окрестности Стивстона, штат Массачусетс
Третий день
Около пяти
После мучительной кенгуриной скачки по буеракам, высокомерно называвшимся в Стивстоне грунтовой дорогой, машина наконец вынуждена была остановиться. Путь преграждал внушительный валун — булыжник-переросток.
Молдер вышел из машины, хлопнул дверцей и уставился в развернутое полотнище самодельной топографической карты.
— Н-да, здесь нужна машина четыре на четыре, — мрачно сообщил он присоединившейся к нему Скалли. Тряска, похоже, изрядно повлияла на умственные способности спецагента, поскольку развернуть карту заголовком кверху ему удалось только с пятой попытки. — Кажется, идти придется около мили.
— Только после вас, — скептически отозвалась Дэйна.
И они зашагали по опавшей листве. Под ногами кочек было не слишком много, поэтому у напарников теплилась надежда, что они все еще движутся по дороге — по тому, что в этих краях аборигены искренне считают дорогой, дьявол их забери! Фокс, отбиваясь от хлестких веток, старательно ориентировался по сторонам света. Скалли наблюдала за ним с нескрываемым недоверием.
— Так... Так... Это — запад.