— Мы все равно победим, — заявил Сенедай.
— Перед вами город магии. Неужели вы надеялись, что мы не воспользуемся всеми средствами, имеющимися в нашем распоряжении? Должен напомнить, что у нас их предостаточно.
— Магия — это сила зла, и мы, висминцы, дали клятву, что наступит день, когда мы увидим, как горят ваши университеты, а Башни лежат в руинах. — Сенедай указал пальцем на Барраса.
— Красивый образ, — заметил Баррас. — Только не думаю, что вам посчастливится увидеть картину, которую вы нарисовали.
— Вы так полагаете? — Сенедай улыбнулся. — За вашими жалкими стенами осталась всего горстка магов, небольшой отряд воинов и напуганные женщины и дети. У вас есть дьявольский барьер, но мне прекрасно известно, что вы не в силах поддерживать его до бесконечности. Мы даже не будем тратить на вас стрелы. Зачем?
— Разумно. Наши дома построены из камня, крыши сделаны из черепицы. Трава и глина остались в далеком прошлом.
— Твои оскорбления стары, как и твое тело, маг, — заявил Сенедай. — А теперь выслушай меня внимательно, член Совета Джулатсы. Я предлагаю тебе и всем, кто находится за стенами университета, жизнь, если вы немедленно сдадитесь. Данное обещание умрет вместе с вами, если прольется еще хотя бы одна капля висминской крови.
— Какие у меня гарантии, что вы сдержите слово? — спросил Баррас, призвав на помощь все высокомерие, на которое только был способен.
— Я лорд хейстронских племен.
— Лично для меня это пустой звук. А что станет с нами, если мы решим сдаться?
— Мы возьмем вас в плен и найдем для вас подходящую работу на благо Висминской империи. Иначе вы умрете.
— Вы не даете нам ничего.
— Вы не в том положении, чтобы требовать большего. — Сенедай обвел рукой вокруг себя.
— А вы забываете, что не в состоянии сюда ворваться. Дьявольский барьер, как вы его называете, невозможно разрушить.
— Верно, но мы еще не сдались, — проговорил Сенедай. — Впрочем, мы можем подождать, пока вы не перемрете от голода и жажды, или пока ваш барьер не падет, потому что у вас больше не останется сил его поддерживать. У нас имеются и другие методы давления, хотя мне не хочется к ним прибегать. Я не дикарь, однако так или иначе мы ваш университет уничтожим.
— Я скорее умру, прежде чем позволю вам ступить на нашу землю, — холодно ответил Баррас. Сенедай лишь вскинул к небу руки.
— Твой выбор, маг. Каждый человек имеет право выбрать, как ему умереть. Но, возможно, твои люди не захотят последовать за тобой и отдать свою жизнь за университет. Вам решать. Можете сохранить жизнь и стать нашими пленниками; обещаю, что мы будем хорошо с вами обращаться. Можете умереть от наших мечей или погибнуть медленной смертью от жажды и голода. Я даю вам время подумать — до завтрашнего рассвета. А потом мне придется применить другие методы борьбы с вами. — Он резко развернулся и зашагал в сторону разрушенного города Джулатса.
Баррас знаком показал, чтобы закрыли ворота, и вернулся к Карду и Кереле.
— И это ты называешь переговорами? — спросила Керела, обняв Барраса за плечи.
Все трое направились прямо к Башне.
— Нет. Скорее я раздразнил висминского лорда, который и не собирался вести с нами переговоры.
— Насколько я понимаю, капитуляция не рассматривается, — заметил Кард.
— Нет, — хором ответили Керела и Баррас.
— А почему вы спросили? — поинтересовался Баррас.
— И что имел в виду Сенедай, когда сказал о «других методах»? — добавила Керела.
— Я знаю, что он имел в виду, и поэтому спросил вас про капитуляцию, — ответил Кард с такой болью в голосе, что в горле у Барраса застрял комок.
— Поясните.
— Полагаю, будет лучше, если мы войдем внутрь, — сказал Кард. — До утра нам нужно многое обсудить.