А если помнишь, как раз у нас в хранилище лежала копия.
— Да, помню.
Она не возражала против приобретения копий. Книги не теряли ценности, когда их копировали. Копии проверялись и сопоставлялись с оригиналом уважаемыми учеными, которые ставили на книгах свои знаки, удостоверяющие точность копирования. Главное в книгах пророчеств — это содержание, чьей бы рукою оно ни записывалось, и гоняться за оригиналами было вовсе не обязательно.
И все же увидеть оригинал книги, которую она так любила, было очень радостно. С волнением Энн подумала, что на этих листах пергамента остались следы рук того пророка, которому были ниспосланы столь знаменательные видения.
— Натан, знаешь… Это огромное удовольствие для меня. Ты же понимаешь, как много эта книга мне дала…
— И пустые страницы тоже? — спросил Натан со вздохом бесконечного терпения.
Энн повела плечом:
— Этого я не понимаю. Пока не знаю, как объяснить. Короче, чего ты от меня добиваешься?
— Посмотри на те места, где есть пробелы.
Энн сосредоточилась на книге. Прочла несколько строк, предшествующих одному из пробелов, потом — то, что следовало за ним. Это было очередное пророчество о Ричарде. Она наугад выбрала другой пробел, повторила ту же проверку. Опять текст касался Ричарда. Проверив третий пробел, она сказала:
— Похоже на то, что пустые страницы появляются там, где речь идет о Ричарде.
Натан раздражался все сильнее.
— Так получается потому, что в «Глендхиллской Книге» говорится в основном о Ричарде. Если ты посмотришь другие книги, эта закономерность не соблюдается.
Энн всплеснула руками:
— Тогда я сдаюсь. Я не вижу того, что видишь ты.
— Мы оба ничего не видим, в том-то и загвоздка! Пробелы — вот в чем суть дела!
— Что заставляет тебя думать так?
— А то, — с ударением произнес он, — что у этих пробелов оч-ч-чень странные свойства!
Энн заправила прядку седых волос, выбившуюся из узла, закрученного, как всегда, на затылке. Намеки Натана доводили ее до изнеможения.
— Странные? Например?
— А вот скажи мне… Я не сомневаюсь, что «Глендхиллскую Книгу» ты знаешь назубок и можешь свободно цитировать.
— Что же из этого? — Энн пожала плечами.
— О, и я тожемогу цитировать ее. Во всяком случае, тот экземпляр, что был у нас в хранилище. И вот я стал вспоминать эту книгу, проверяя свою память.
От волнения у Энн подвело живот. Ей стало страшно: а вдруг экземпляр, хранившийся во дворце, содержал ложное пророчество на пустом месте, оставленном автором оригинала? Но такой ужасный обман не укладывался в ее сознании.
— И что же ты обнаружил? — спросила она осторожно.
— Я могу цитировать этот оригинал в точности. Ни больше, ни меньше.
Энн облегченно вздохнула.
— Натан, это прекрасно! Это значит, что в нашей копии не было сфабрикованных пророчеств. Даже если ты не можешь припомнить содержание пустых страниц, что за беда? Они же пустые, здесь ничего нет! И запоминать нечего!
— В нашем экземпляре не было пробелов.
Энн задумалась, вспоминая.
— И впрямь не было. Я хорошо помню. — Она тепло улыбнулась пророку. — Но как же ты не видишь — если ты можешь цитировать и из этого экземпляра, но запомнил это все по нашей копии, значит, тот, кто делал копию, просто совместил текст, чтобы не воспроизводить бессмысленные пробелы, оставленные пророком в оригинале. Возможно, автор решил оставить их на случай, если его осенят новые видения, продолжающие тему предыдущих пророчеств, и придется делать новые записи. Очевидно, этого не случилось — и пробелы остались пробелами.
— Я твердо знаю, что в нашей копии здесь были исписанные страницы.
— Кажется, я снова чего-то не уловила?
На этот раз руками всплеснул Натан.
— Энн, будь внимательнее! Посмотри! — Он развернул книгу в ее сторону.