Надо будет срочно переименовать салон, оставив лишь надпись „Магия на Плющихе“. Может статься, название-то не привлекает, а отпугивает».
Итак, я поднялась к себе, переобулась в удобные тапки, положила на видное место гудронный камень, который стянула у магини, а также пару стеклянных шариков и стала ждать...
Дом качнулся от проезжающего мимо «КамАЗа», и шарики, подпрыгнув, скатились на пол. Я юркнула под стол их искать, облизываясь от запаха шашлыка, который через вытяжку влетал ко мне в магический кабинет из ресторана. На мне был все тот же типовой костюм гадалки и ведуньи, что-то вроде спецодежды для магического спецназа – черное платье в пол и турецкая шаль со звездами – презент одного веселого челночника в бытность мою проводницей на скором поезде.
Алчущие приворотов еще не толпились с кошельками у дверей, и я решила подмести под столом, раз уж все равно туда влезла и обнаружила кучу пыли. Схватив веник, я какое-то время недоуменно смотрела на него, отчего-то мне было не по себе...
Итак, я вышла мочить веник, а когда вернулась, в моем офисе, спиной ко мне, стоял одинокий посетитель и рассматривал пейзаж на стене – цветущий мандариновый сад, написанный карандашом в стиле модерн.
Я кашлянула, посетитель обернулся, и тут у меня перехватило дыхание...
– Это салон Розовой магии? – утвердительно спросил он писклявым голосом.
– Нет-нет-нет, – быстро пробормотала я, и у меня появился новый опыт – общение с полуживым человеком один на один.
Полуживые люди, я видела их пару раз за свою работу проводником и научилась безошибочно, с первой же секунды определять их,способны на все.Если не вглядываться в багрово-коричневый оттенок их глаз, полуживой человек даже хорош собой, но только если не вглядываться! Что-то там шевелилось в его зрачках, какой-то вращающийся круг отсчета в никуда, отчего хотелось закричать, не сходя с места, чтобы не терять ни одной драгоценной секунды.
Пока я приходила в себя, посетитель уселся и кивнул мне, чтоб я тоже села.
– Ничего себе, – пробормотала я, поставив мокрый веник обратно в угол. – Извините, но прием на сегодня окончен, – старательно глядя в сторону, чтобы не встречаться глазами с полуживым, как можно равнодушнее сказала я.
– Прямо с утра? – хохотнул он, показав неприличных размеров белый мертвый язык.
– Ну да, – огрызнулась я, кивнув на веник. – Санитарный день, уборщиц не держим, а что вы хотели-то, гражданин?
– Я хочу убить жену, – быстро отчеканил клиент и вытащил пачку денег, помахав ею у меня перед носом. Пальцы его предательски дрожали. – Я отдам их, если мы с вами договоримся, – злорадно добавил он, кидая деньги на стол и припечатав сверху фотографию женщины. – Моя любимая супруга сейчас дома, мы живем на Стромынке, так что заходите, проклинайте ее или обливайте кислотой, или... скидывайте с четвертого этажа, на ваше усмотрение! Вот, кстати, чтобы не забыть, – он достал из кармана два ключа, – адрес говорить? И не рассказывай мне сказки, что ты не убиваешь за деньги, хе-хе...
Я промолчала, выказывая видимость спокойствия, и машинально взглянула на деньги – их было много.
«Так я и знала, что все этим кончится, так я и знала. Похоже, меня сглазили еще в детстве, и я начала притягивать неприятности еще в младенческом возрасте!» – мелькнула шальная мысль.
– Чем же она вам так насолила? – мирно поинтересовалась я. – Сами только что назвали жену «любимой»...
– Она мне изменила, – выплюнул клиент. – Измену можно простить, но невозможно забыть!
Тут я опешила.
– Кстати, не отпирайтесь, я знаю про вас все, – фыркнул клиент, сверля меня взглядом. – Вы – Мурзикова!
«Капец полный, – подумала я. – Значит, мне все-таки не померещилось, что вчера до подъезда кто-то за мной шел».
– Я – Мурзюкова, а не Мурзикова.