В последующие дни многие строили планы, как бы это сделать, но при виде виселицы на площади невольно напрашивался вопрос: "Зачем она поставлена? Не для тех ли, кто не согласится жить по новым законам? Кто за Ахава, а кто - против него? И нет ли среди нас его лазутчиков?"
Виселица смотрела на людей, а люди - на виселицу. Мало-помалу дерзость и отвага мятежников стали уступать место страху, ибо все знали, что Ахав пользуется славой человека, который, однажды приняв решение, выполняет его, чего бы это ни стоило. Кое-кто покинул город, другие попробовали себя на новой стезе прежде всего потому, что им некуда было податься, а может быть и потому, что теперь высилось на площади это орудие казни. По прошествии некоторого времени настала в Вискосе тишь и благодать, а сам городок превратился в крупный центр торговли, благо и располагался он на границе - начал вывозить высокосортную шерсть и пшеницу наивысшего качества.
Виселица простояла десять лет. Дереву ничего не делалось, только веревку с петлей время от времени заменяли новой. Ее так ни разу и не использовали. Ахав так ни словом и не обмолвился о ней. С ее помощью он сумел превратить отвагу в трусость, доверчивость в подозрительность, истории об отчаянных людях - в шепоток одобрения. И через десять лет, когда закон окончательно восторжествовал в Вискосе, Ахав приказал разобрать виселицу и на ее месте воздвигнуть крест.
Шанталь замолчала. Среди полной тишины раздались одинокие рукоплескания - это хлопал чужестранец.
- Прекрасная история, - сказал он. - Ахав в самом деле был знатоком человеческой природы и понимал: люди ведут себя так, как должно, не потому, что желают следовать закону, а потому, что страшатся наказания. У каждого из нас в душе есть эта виселица.
- И вот теперь, по просьбе этого чужестранца, я собираюсь снести крест, что стоит на площади, и поставить на его место другую виселицу, - промолвила Шанталь.
- Карлос, - послышался голос кого-то из присутствующих. - Нашего гостя зовут Карлос, и с твоей стороны было бы учтивей называть его не "чужестранец", а по имени.
- Мне его имя не известно. Все, что он сообщил о себе, заполняя регистрационную карточку, - не правда. Вспомните, он ни разу не расплатился кредитной карточкой. Мы не знаем, откуда он приехал и куда направляется; не исключено, что и его звонок в аэропорт сделан для отвода глаз.
Все повернулись к чужестранцу, не сводившему с Шанталь пристального взгляда.
- А вот когда он говорил правду, вы ему не верили; он и в самом деле работал на оружейном заводе, и пережил множество приключений, и кем только не был в жизни - и нежным отцом, и безжалостным дельцом. А вам, живущим в Вискосе, не дано понять, что жизнь куда сложней и богаче, чем вы думаете.
"Пожалуй, будет лучше, если она сейчас же объяснится", - подумала хозяйка гостиницы. И Шанталь объяснилась:
- Четыре дня назад он показал мне десять крупных слитков золота. Оно на ближайшие тридцать лет может обеспечить будущность всех жителей нашего города, помочь провести в нем важные преобразования, построить парк для детей в надежде на то, что когда-нибудь они вновь появятся на улицах Вискоса. Показал - а потом спрятал слитки в лесу, и я не знаю, где они теперь.
Все снова повернулись к чужестранцу, и на этот раз он встретил их взгляд и кивнул, подтверждая слова девушки.
- Это золото достанется жителям Вискоса, если в течение ближайших трех дней в нашем городе кто-нибудь будет убит. Если этого не произойдет, чужестранец заберет золото и покинет Вискос.
"Готово дело. Я сказала все, что должна была сказать, и заново воздвигла на площади виселицу.