Все нужно доделывать до конца - так учил Ярославу дедушка.
"Даже когда твоя партия проиграна, - говорил он, когда внучка, играя с ним в шахматы, пыталась сдать своего короля, видя свой очевидный проигрыш, - нужно драться до конца. Кто знает, вдруг ты еще выиграешь".
- И вновь скрипел потрепанный фургон
И на ухабах вздрагивал возница,
Вздыхая, что опять все тот же сон
Ему всю ночь в дороге снится.
И вереск цвел, и месяц в небе плыл,
И яростно трезвонили копыта...
О мальчике, который все забыл...
О мальчике, который все забыл...
О девочке, которая забыта...
Лесь Танюк, мюзикл "Принц и нищий"
Девочка замолчала, песня закончилась, а ласковый ветер, словно желая хоть немного продолжить мелодию, сыграл несколько заключительных аккордов листьями деревьев. Мужчина на лавке криво ухмыльнулся и пробурчал под нос:
- Мальчик-то забыл?.. Увы, он все помнит. Все и всех. Себе и нам на беду. Где бы только его найти теперь...
Одиночество в детстве, одиночество в юности... Намеренное одиночество.
Из детского сада Ярославу очень быстро отправили в школу одновременно с детьми, которые были старше ее на год. Впрочем, это роли не играло. Она, шутя, усваивала любую новую информацию. Училась на отлично. Друзья по школе и соседские ребята за ней бегали толпой, потому что она часто рассказывала разные интересные истории, сказки. А потом все изменилось - дети выросли, и сказки перестали их интересовать. Родители Ярославы переехали в другой город, старые знакомства забылись и потерялись, а новые одноклассники, а, точнее, одноклассницы дружно затеяли травить столь непохожую на них девушку. Пятый, шестой класс - девочки уже думают о мальчиках, о косметике, а эта, ненормальная, сидит на подоконнике и читает книгу, изредка поглядывая на небо. При этом (что только осложняло ситуацию) многие мальчики весьма заинтересованно смотрели в сторону "белой вороны", а потому одноклассницы прикладывали максимум усилий, чтоб сделать жизнь Ярославы максимально невыносимой. Впрочем, у них это получалось не очень успешно.
Яся не реагировала на колкости и косые взгляды. Ее могло разозлить только откровенное хамство, но вскоре стало ясно, что с подобным огнем играть не следует. Как-то раз одноклассница Ярославы, девушка по имени Саша, намеренно толкнула ее, злобно обругав при этом "дурой и уродиной". Что произошло дальше, мало кто понял. Но Сашу, словно взрывной волной отнесло к противоположной стенке. Яся потрясла ушибленной рукой и, глядя в глаза обидчице, буквально прошипела:
- Я тебя не трогаю. Ты меня не трогаешь. И остаешься живой. Тронешь во второй раз - отделаешься переломом. Третьего раза не будет... Для тебя, - и было что-то в ее тоне такое, что не оставляло сомнений в реальности прозвучавшей угрозы.
С тех пор Ярославу стали избегать и бояться, впрочем, ее это устраивало как нельзя больше. Она все также предпочитала во время перемен читать, сидя на подоконнике. Впрочем, школу посещала она не часто - врачи с легкостью выписывали для нее "липовые" справки, а родители, видя, что их дочь дома читает книги и занимается, не особенно сильно переживали по поводу посещаемости уроков. Яся ходила только на контрольные и самостоятельные, сдавала все на четверки и убегала. Вскоре учеба окончательно перестала ее интересовать.
Выпускной вечер прошел под знаком ликования - долой из проклятого заведения. Потом экзамены, поступление в вуз на естественно-географический факультет.
Сон. Тяжелый, выматывающий.
Плотный лысеющий мужчина кладет руку на плечо:
- Ну что, погуляла? Теперь пора!
Темный зал. Круг. Двенадцать теней. Чувство единства. Радость от встречи. Только никак не удается разглядеть лица.
Свои. Родные. Все как один. Что бы ни случилось.