Потому, откажемся от всякой исторической привязанности и будем вдумываться только в то, что происходило тогда и, по сути, происходит сейчас.
ГЛАВА ВТОРАЯ
НА КОНЕ
Я прошел вслед за все еще что-то лепечущим себе под нос хозяином, и вскоре мы оказались на улице. Солнце так ярко ослепило мне глаза, что я даже закрыл их на секунду. Но в ту же минуту открыл и посмотрел, куда же пришли.
Это было помещение на двоих.
Тоесть, на человека и лошадь. Убранства никакого не было, но стоял конь и дико блестел глазами, фыркая иногда, да еще притопывая копытами.
Я сразу оценил его достоинства. Это был рабочий конь. На него можно было смело водружаться даже без седла. Кожа его лоснилась, и сам весь он аж блестел.
На нем не было никакой сбруи, и я спросил почему. Хозяин что-то объяснил мне, но я так толком и не понял.
- Сколько? - спросил я резко и потряс небольшой кошель у себя под левой рукой.
Хозяин взглянул на то, что имелось, и отрицательно покачал головой, давая всем видом понять, что этого мало.
Я хотел уже было его пристукнуть, как муху у себя на колене, но вовремя остановился.
Он видимо почувствовал это и сильно испугался, мигом упав на колени, моля о пощаде.
- Ладно, - сказал я негромко, - на, бери. И этого хватит, иначе можешь остаться без головы.
Я стукнул ногой ему под зад, повернул к себе и одним рывком бросил кошель ему в лицо.
Хозяин жадно ухватился за деньги, а я, молча, вывел купленного коня из стойбища.
Конечно, за такого красавца я отдал ему совсем мало, но где мне взять еще, если больше не было вовсе.
- Платили бы больше, дал бы, - сказал я тогда почему-то сам себе и со злостью захлопнул ногой зa собой ворота.
Все-таки кое-какие угрызения прокрадывались в мою голову и временами становилось не но себе.
Хотя жалеть хозяина особо-то не было нужды. Наверняка, конь где-то приблудился, потеряв навечно своего всадника, а он его просто поймал, затем, конечно же, выдал за своего.
"Все ворье", - подумал я тут же, ведя за собой коня за узды, которые были у меня с собой.
Теперь, уже никто не скажет, что это не моя лошадь, да, собственно, и спрашивать-то некому у тевтона. Разве что, его потерял такой же. Но это уже – его дело. Как потерял - так и доставай.
Надо сказать, что платили нам не особо много, хотя и не мало.
Но то ли жизнь такая была расходная, то ли еще что-то, но денег всегда недоставало. Потому, довольствовались днем сегодняшним, так как назавтра можно и вовсе было перебраться на другой свет.
Понимали это, конечно, и те, кто нанимал, не особо заботясь о своевременной оплате.
Эти деньги, что я отдал, были вручены мне еще при заключении договора, и больше пока за девять дней никто не предлагал.
Считали, что пока хватит нам на стойбище, да на еду, а там - посмотрим.
Отмечу также, что за все платили мы сами. Таковы всегда или почти всегда были условия нанимателя.
Этим он хоть как-то компенсировал свои расходы. Созывал простых и они готовили еду. Так же что-то получали, но то были вовсе огрызки, или что от нас осталось.
Потому, наниматель мало-то и страдал, если дело касалось особо не продолжительной войны.
Да даже в долгих затянувшихся битвах, он также не оставался в накладе.
Часть тевтонов все равно гибла. Значит, платить не надо. Добычу же, в основном, забирал наниматель, оставляя тевтонам лишь небольшую часть, которая и являлась им вознаграждением по расторжению договора.
Вобщем, потери в основном несли сами тевтоны, да еще приблудившие рыцари, которым также хотелось подзаработать.
А богатели все те, кто нанимал. Потому, нанимать было выгоднее, чем защищаться. Хотя были и такие храбрецы.
По большей части, если узнавали, что кто-то идет на них войной, то попросту убегали, забирая свои ценности с собой. Потом где-то оседали в другом месте. Меняли имена, одежды и даже обривали бороды, усы или красили их.
Так же поступали и дамы, члены их семей.
Вот так и жили все в постоянном страхе и заботе о себе. Конечно, были и такие, которые искали защиту у более высоких лиц: королей, герцогов и им приравненных. У тех, конечно же, было побольше возможностей и воинов они своих имели.
Но за такую защиту приходилось дорого платить. Иногда, она могла обойтись еще более, чем дорогим.
Но со всем приходилось мириться. Смерть восставала над жизнью и роняла ее целиком, невзирая на ранги, богатства и состояния. Она проносилась порою словно вихрь, унося с
собою жизни и оставляя только пепелища, изуродованные тела, погребенные навечно под обломками зданий.
Такова была тогда жизнь, если можно было ее так вообще назвать.
Такова была дань человека в угоду своему животу и в угоду особой жажды к богатству.
Я привел коня и определил ему место в стойбище. Сразу пометил его своей новой сбруей и подготовил на всякий случай к походу, в то время как другого разнуздал и расчехлил, дал поесть и попить воды.
"Пусть, отдохнет и так уж долго стоит под этим", - подумал я тогда и направился снова в то же заведение, чтобы попить наконец сидра и познакомиться с некоторыми, такими же, как и я сам.
Успокоив немного коня и прошептав ему ласковое слово, я двинулся в направлении заведения, тщательно закрыв за собой ворота и обвязав их веревкой, чтоб не открылись. По дороге и вовсе забыл, что остался без денег и пришел туда, не имея ни гроша.
Ступив на порог и тут же задев кого-то, я отшатнулся в сторону.
Затем, повернувшись, посмотрел на него и воскликнул:
- Это ты, Ричмонд?
- Да, я, - раздался гулкий бас, владелец которого, наконец, повернулся ко мне лицом.
Он долго присматривался, пока в конце концов не воскликнул также:
- Ричард? Давно не видел тебя, брат. Как твои дела?
- А твои? - спросил я, и мы оба громко расхохотались, сами понимая, что это просто слова.
Какого дьявола мы бы здесь делали, если бы не привела нас нужда. А для каждого тевтона она одна - нет денег.
Тут вот и я вспомнил об этом, машинально хлопнув у себя под рукой.
- Что, потерял что-то? - снова засмеялся Ричмонд.
- Угу, - вяло ответил я, понимая, что на сегодня остаюсь без всего.
- Да ладно, брось. Ты же кто? Такой, как и я. Сходи, тряхни его душу. Пусть, выкладывает.
- Думаешь, надо? - с надеждой на другое спросил я.
- А как же, иначе они вовсе на нас тут разжиреют. Вишь, морду наел. А ну, поди сюда, - и он поманил рукой хозяина.
Тот быстро подскочил и с ужасом уставился на меня.
- Неси сидр. Оплатим, как деньги дадут. И живо мне, не болтай здесь много. Давай, иди. Я хочу с другом поговорить. Где твой стол? - обратился
он ко мне.
- Там, - указал я рукой.
- Туда и принеси, - распорядился тевтон, и хозяин мигом исчез, - ну пошли, поговорить надо.
- Дела? - спросил я.
- Угу, - так же угрюмо ответил Ричмонд, проходя к моему столу и садясь на скамью.
- Что думаешь? - спросил он меня.
- А ты?
- Думаю, дело худо.
- Что так?
- Что-то уж слишком нас много здесь.
- Не спорю, - ответил я и, обернувшись, посмотрел по сторонам.
В зале сидело всего лишь четверо. Но я-то понимал, что прибыло их куда больше сотни. А это большая сила даже для герцога короля.
- Думаешь, будем рубиться, - спросил я уже после того, как мы потянули сидр из одного ведра, снимая по очереди наши маски.
- А ты не изменился, - сказал мне вместо ответа собеседник.
- Ты тоже, только немного постарел.
- Да, старость, - вздохнул тевтон и потянулся вновь к сидру, - это самое худшее в нашей с тобой жизни.