Когда-то, лет тридцать назад, они были разбойниками.
Нападали на всех, кто проезжал по дороге, и забирали всг, что могли унести. Но постепенно проезжих становилось все меньше. Пробовали перебраться на новую дорогу, но однажды, после того, как развели костгр в священной Перуновой роще, еле унесли ноги от бравых гридинов князя. Пришлось вернуться на старую.
Со временем они окончательно одичали.
Спали где придгтся, но от скал далеко не уходили. Убивали и съедали всг живое, с чем могли справиться, будь то мышка-норушка, зверь лесной или случайный путник. Единственное, что они ещг делали, как люди - жарили добычу на огне, потому что сырое мясо было им не по их гнилым зубам.
...Алгнка прислушалась, о чгм говорят похитители. Слова разобрать было трудно. У одного из них явно был хронический насморк, а у другого - меньше половины зубов. Разговор напоминал скорее беседу цепного пса со старой ржавой калиткой, чем человеческую речь.
- Ну, штоу тыу воузишься с неу? Взяу головоу оуб пень, и всгу!
- Шам ты, штарый пень, не шаришь! Не бойша, не жбежит.
Между скал, посреди небольшой поляны, чернели остатки костра. Шепелявый бросил девочку на землю и ловко связал ей руки и ноги.
- Шичаш дровишек шобергм, коштгрчик ражведгм. Девшонка тяжглая, мяша много. Вшг шражу не шожргшь, оштальное протухнет, или жверь какой шопргт. Надо от живой по кушочку хромсать!
- Да я щау один бы ег съеу! Я два дня не еу!
Алгнка сильно испугалась. Звать на помощь? Дракон может и не услышать, а разбойники утащат ег ещг дальше. Сердце ег бешено колотилось. Девочка непроизвольно начала плакать, вызвав довольное ржание людоедов.
- Дяденьки, хорошие, добрые, отпустите меня, пожалуйста! - заныла Алгнка, пытаясь сесть со связанными за спиной руками и вытереть плечом слгзы.
Похитители развеселились ещг больше.
- Оуй! Ща лоупну! Хорошиеу! Оуй! Я два дня не еу, а тебя отпущу!
- Ща, не бойша, ножки отрежем, и побежишь!
Положение казалось безвыходным.
- Дяденьки! Отпустите меня, пожалуйста:
моя сестргнка маленькая совсем, она одна в лесу пропадгт!
Шепелявый уставился на нее:
- Шештргнка?
- Да, она на берегу осталась, теперь заблудится.
- А ещгу там ктоу? - спросил второй разбойник.
- Никого больше нет, она одна!
Людоеды переглянулись.
- Закушка, - сказал один.
- Воут здоуровоу! Я два дня не еу! - обрадовался второй.
- Ешли вргшь, я тебя ширую шъем! - шепелявый опять уставился на девочку.
- Ой, она сейчас в речке утонет! - Алгнке не нужно было изображать испуг, он и так был у нег на лице.
При мысли о том, что добыча может ускользнуть от них и достаться рыбам, разбойники бросились к реке.
Дракон как раз вылез на берег с очередной добычей. После приключения в Роднике он старался быть как можно более вежливым и осторожным, поэтому склонил головы и шаркнул лапой.
- Не будут ли любезны достопочтенные человеки сообщить мне, где находится моя подруга Алгнка? - спросил он.
Реакция 'человеков' на такой простой вопрос опять оказалась странной. Оба побледнели так, что это стало заметно через многолетнюю грязь. У одного подкосились ноги, и он повалился на траву, другой попятился, пока не споткнулся о первого.
Затем оба вскочили и бросились прочь сквозь заросли колючей ежевики.
Это уже начинало надоедать.
- Эй! Вы забыли ваш ножик! - крикнул Дракон. - И вообще, некрасиво уходить вот так, не попрощавшись! Или может, вы - англичане?
Он пошгл на запах и вскоре был на поляне.
Кащей
(e3 - f3)
Добрыня медленно шгл по дороге, ведя коня за уздечку и рассматривая следы на земле, когда услышал треск веток.
- Наконец - то я тебя догнал! - воскликнул он, вскочил на коня и повернул вдогонку за людоедами, думая, что догоняет Чудище Поганое. Впрочем, так оно и было. Только чудищ было двое.