Этот мир был совсем, как наш.
Знакомое широкое поле, которое можно обнаружить в любой деревне, стоит лишь отъехать подальше от Москвы. Совершенно обычный, российский лес, состоящий в большинстве своём из берёз и осинок. Нормальное, ничем не примечательное голубоватое небо, покрытое лёгкими перистыми облаками.
Вокруг не было ничего, что могло бы вызвать хоть какое-то удивление.
Но меня привело в восторг одно-единственное отличие от нашего мира, которое всё-таки было.
Погода.
У нас в Москве уже воцарилась на редкость неприятная осень, народ не рисковал появляться на улице без курток, промозглый ветер не позволял расслабиться, а с неба сыпалась почти непрекращающаяся редкая морось. В квартирах, даже таких хороших, как у Олега, ещё не включили отопление, и даже находясь в доме, приходилось ходить в тёплом свитере и спортивных штанах, периодически отогревая себя тёплым чаем.
В общем, холодно было у нас.
Здесь же царило скромное, тихое, даже слегка прохладное… но… лето.
Солнечные лучи поблескивали ярко, почти празднично, и именно это казалось мне совершенно потрясающим и невероятным.
Вдыхая упоительно свежий воздух, без малейших признаков загазованности, я оглядывалась по сторонам. Мы стояли в середине круглой полянки, а упомянутый уже лес обступал эту поляну со всех сторон.
– Я точно не сплю? – спросила я, раскрыв рот и нервно щипая себя за руку. – Хотя, если это сон, то он просто невероятно реалистичный… и прикольный.
Я чувствовала совершенно неуместный восторг пополам со вполне уместным удивлением. Я буквально физически ощущала, как, весь оставшийся скептицизм улетучивался, и его место занимало осознание того, что всё происходящее со мной более чем реально.
– Я рад, что ты довольна. Но, увы, кажется, нас выкинуло далеко от нужного места. Гораздо дальше, чем я рассчитывал.
– Ты использовал на перемещение всю оставшуюся силу? – уточнила я. – Тогда повезло, что мы вообще сумели добраться, а не застряли где-нибудь в безвременье, среди миров.
– А ты оптимистка, – Гримс приподнял уголок губ, изображая улыбку. Складочка между его бровями полностью разгладилось, и с этим черты его лица стали менее острыми и пугающими. – Ну что ж, нам лучше не стоять на открытом пространстве. Пойдём к лесу, и заодно осмотримся.
– Э-эээ… значит, нам нужно прятаться? За нами могут охотиться? – заволновалась я.
Ничего угрожающего вокруг не наблюдалось, но интуиция, подняв голову, тоненьким голоском завела тревожную песню.
– Да. О, чёрт. Например, вот такая штука, – Гримс показал на чёрную птицу, кружившую высоко над нами. – Беги!
Уточнять я не стала.
Схватив Гримса за рукав, я понеслась к лесу, даже не пытаясь пригнуться. Птица всё равно уже абсолютно точно заметила нас, и уже начала пикировать вниз.
Земля под ногами была абсолютно ровной, будто утюгом проглаженной, хоть её и покрывала короткая, словно специально высаженная, зелёная травка.
Всё-таки странное местечко Гримс выбрал для перемещения. Подозрительное.
Хотя, он же упомянул, что не смог перенестись на нужное место, и потому перенёсся на абсолютно случайное.
Уверена, с высоты птичьего полёта эта полянка выглядит почти идеально круглой, на ней нет холмов и даже кочек, нет заболоченных мест, нет ручьёв. Со всех сторон к ней подступают деревья, растущие довольно густо и часто, а между ними – практически непролазный бурелом.
Бегать я всегда умела плоховато, поэтому у самой кромки леса уже начала уставать: сердце колотилось в груди, словно пытаясь сломать рёбра, а дыхания не хватало.
Птица совсем снизилась и моталась позади как раз на уровне моего роста, Гримс же попытался загородить меня собой, на ходу доставая из кармана шарик.
Я вспомнила, что такой же предмет он использовал против своих преследователей в Москве. Кажется, внутри этого шарика какая-то слизь, которая дезориентирует врага.
Гримс ловко бросил шарик в птицу, и бросил хорошо, метко.
Но, вместо того чтобы увеличиться и достигнуть размеров футбольного мяча, шарик остался небольшого размера, и поэтому птица легко его миновала, и шарик разорвался, стукнувшись о дерево. Знакомая уже слизь до птицы не долетела.
Чёрт. Это провал.
Нельзя винить Гримса в неудаче, ведь у него совсем истощились магические силы, а этот шарик наверняка требует какого-нибудь заклинания.
Тем временем пернатая тварь, пролетая между ветками, почти достигла нас.
Я разглядела небольшую голову, тонкую длинную шею, и ничем не примечательные серые крылья.
«Чёрт возьми, это всего лишь птица, – подумала я вдруг возмущённо. – Размером с ворону или чуть больше, но ведь птица же. Что она может нам сделать?»
И тут она завопила.
Завопила так, что барабанные перепонки завибрировали, а перед глазами всё потемнело, будто упала чёрная шторка, закрывшая собой мир.
Гримс медленно осел на землю, зажимая уши.
Меня зашатало, и я упала бы рядом, если бы не дерево, которое стояло позади.
«Она подлетела слишком близко, это её ошибка» – краешком сознания подумала я, и, словно в замедленной съемке, сделала рывок вперёд и ударила птицу рукой сверху вниз, сбив её на землю.
Гримс, проморгавшись, явно из последних сил прополз пару метров и сомкнул пальцы на её горле. Безумные вопли тут же стихли.
Ноги медленно подогнулись, я без сил опустилась на землю. Меня колотило от волнения. Я оглушено помотала головой, не веря себе, потрогала уши. К счастью, на пальцах не отпечаталась кровь. Надеюсь, слух не пострадал.
Да уж, наверняка отправиться в параллельный мир было большой ошибкой. Только что оказалась здесь, и уже напоролась на подобную неожиданную опасность…
– Подожди, не души её… – хрипло попросила я, заметив, что Гримс так и продолжает прижимать пернатую к земле.
Внезапно мне стало её жалко. Я вообще не любила причинять боль живым существам, пусть даже таким вредным.
Гримс поднял голову и, не мигая, уставился на меня.
– Это шпионка Главного злодея. Если её вопли услышали другие такие же твари, то через пару минут нас уже поймают, – сказал он, и, помолчав, добавил: – и сожрут.
Я поспешно огляделась. Вокруг больше никого не было. Небо тоже было чистым, никаких зловещих силуэтов, никакой приближающейся опасности. Однако птицу всё равно жалко.
– Тем более, если это шпионка, то она может нам пригодиться, – нашла я аргумент.
– А ты упрямая. Ну, держи, под твою ответственность, – Гримс рывком встал, слегка отряхнулся и сунул мне в руки полудохлое птичье тело.
– Она разговаривает?
– Довольно того, что она вопит.
До сих пор моя психика, пытаясь уберечь саму себя, отказывалась до конца поверить в реальность происходящего. В моей голове присутствовала смутная надежда на то, что я сплю и вижу чрезвычайно яркий и реальный сон. Но после короткой стычки с птицей надежда эта рассыпалась в прах. Ну не бывают сны настолько реальными! Да и к тому же, во сне не бывает физических ощущений. А у меня этих самых ощущений сейчас в избытке.
Оставалось лишь смириться и признать, что я, вопреки всякому здравому смыслу, действительно оказалась в другом мире. Как ни странно, признание это далось мне относительно легко.
…Битых полчаса мы брели, почти не выбирая дороги, с трудом перешагивая корни деревьев и изредка перелезая через перекрывающий дорогу бурелом.
Солнце, очевидно, уже катилось к зениту, потому что вокруг значительно потемнело, и лес погрузился в непроницаемую тишину.
Я продолжала держать несчастную птичку в руке, та смотрела на меня через полузакрытое веко хоть и осоловело, но вполне осмысленно.
– Шпионка, значит… – прошептала я ей сердито. – И как ты нас только нашла? Застукала буквально в первую же минуту…
– Я… не пат…пат…лури…патру…лировала… – с трудом проворчала птица. – Я… заблудилась. Это… совпадение.