Каролина смотрела ему вслед, уже позабыв о своих проблемах. Ее снова захватило магическое зрелище удаляющегося всадника, который исчез так же внезапно, как и появился. Закат заливал небо всеми возможными красками, и окружающий мир казался сказочным королевством.
— Вот это да! — прошептала она.
Ворвавшись в загон, Хенк Фаулер испустил крик. Крик ужаса.
Лошадь резко затормозила, упираясь копытами в землю, и Хенк перелетел через ее голову.
Он приземлился в пыль прямо у ног сестры. Бекки оторопело смотрела на него. Потом, опомнившись, поспешно схватила поводья, пока животное не растоптало наездника.
— Ах ты, сущее наказание! — воскликнула она. Для нее работа на ранчо была так же естественна, как дыхание. Она была рождена для сельской жизни и работы с лошадьми и коровами. — Какого дьявола? — Бекки грозно глядела на брата сверху вниз. — Что ты вытворяешь, Генри? Ты что, не знаешь нрава Грозового Облака?
Хенк выплюнул изо рта пыль.
— Это глупый жеребец понес!
— Я говорила тебе. Надо было показать ему, что ты его хозяин!
— Я пытался! — огрызнулся Хенк, тяжело приподнимаясь на локте. — Но ты же знаешь, как я ненавижу лошадей. Они, наверное, тоже меня терпеть не могут. Из твоей затеи ничего не выйдет, Бекки!
— Так не пойдет, Генри. Мне нужны деньги.
Хенк аккуратно ощупал ребра, убеждаясь в их целости.
— Поверить не могу, что ты все-таки втравила меня в это, — пробормотал он. — Я поклялся, что никогда не вернусь на это Богом забытое ранчо. И представление, которое ты хочешь разыграть, с каждой минутой становится все более нелепым. Я не ковбой, пойми!
Бекки присела рядом с ним на корточки и усмехнулась.
— Но ты ведь хочешь мне помочь? Послушай, мы еще завтра потренируемся с Грозовым Облаком. Целый день. Обещаю, что больше он не будет срываться в галоп. Когда приедет леди из «Солнечных календарей», ты будешь выглядеть как настоящий ковбой!
Хенк упрямо тряхнул головой.
— Даже если я буду тренироваться до конца жизни, это ничего не изменит. Кроме того, эта леди приедет уже сегодня. — Хенк взялся за протянутую руку сестры.
Ее пожатие было твердым и уверенным. Сестра легко, одним рывком, подняла его на ноги.
— Ты о чем?
Хенк со стоном разогнулся и попытался отряхнуть пыль с кожаных накладок и джинсов.
— Я встретил ее, Бекки!
— Господи, о чем ты говоришь?
— Этот твой призовой жеребец едва не врезался в ее джип. Как только я отъехал от тебя подальше, он понес и остановился в метре от ее машины. Каким-то чудом я с него слез. И даже приземлился на ноги.
— Где это было? — тревожно спросила Бекки.
— На южной дороге. Я сказал ей, как добраться до дома. Она будет здесь с минуты на минуту.
— С минуты на минуту? — вскричала Бекки. — Ты шутишь! Ты ничего не перепутал, нет?
— Не беспокойся, первая встреча прошла на «ура»!
— Вы разговаривали? Что ты сказал?
— Ничего заумного. Как ты и просила. После того как этот четвероногий локомотив протащил меня по холмам и полям, я был так вымотан, что отделывался только короткими фразами.
Бекки застонала:
— О, нет! Я думала, у тебя будет хотя бы неделя, чтобы войти в роль.
— Месяц, неделя — какая разница? — удрученно вздохнул Хенк. — Это не поможет, Бекки. Я никогда не привыкну.
И это было правдой. Несмотря на то, что первые пятнадцать лет жизни Хенк, или Генри, как его на самом деле звали, провел с родителями на ранчо в Южной Дакоте, он так и не привык к сельскому существованию. Он был изначально задуман горожанином. Хотя по настоянию отца он учился ездить верхом, сгонять коров и есть у костра вареные бобы. Генри Фаулер сбежал из вольных прерий при первой возможности. И эту возможность ему предоставила подготовительная школа на восточном побережье.