Черт возьми, ей очень повезет, если она выберется из этой ситуации живой и невредимой! Дрожащими пальцами она держала бумагу и фломастер, а сердце ушло в пятки, когда он обольстительно прошептал:
— У меня проблема, Трейси.
— Я не хочу об этом слышать, — с трудом произнесла она.
— Я пытаюсь понять, — говорил он, не обращая внимания на ее слова, — хочется ли мне, чтобы ты сидела здесь, со мной рядом, или нет. Если ты будешь рядом, то я не смогу любоваться твоими красивыми длинными ногами.
Трейси хотела откашляться, но это прозвучало так, словно ее душили.
— К тому же, — продолжал Делано этим сокрушительно-сексуальным тоном, — если ты будешь здесь со мной, мы так никогда и не напишем письмо.
Трейси с горящим лицом подняла глаза, а он лениво и многозначительно улыбнулся ей. В насыщенной электричеством тишине Трейси с изумлением наблюдала, как Кэп встал, потянулся и, громко и бесстыдно мурлыча, перебрался на колени к Делано. Несомненно, этот человек действительно опасен!
— Кажется, ты понравился моему коту, — наконец сказала она.
— И мне он понравился, — ответил Делано, гладя пушистый мех кота. — Я бы хотел забрать его к себе домой. Наверное, это означает, что мне пришлось бы забрать и тебя.
— А… он оставляет шерсть у тебя на костюме, — заметила Трейси.
— Ничего. Но моя домоправительница будет недовольна.
— А твоя жена? — спросила девушка.
— Трейси, — укоризненно проговорил он, — ты же не считаешь, что я имею подружку, плюс жену, плюс склонность к знакомствам с небрежно одетыми беглянками из тюрьмы…
— Отпущенными на свободу.
— Ну пусть. Нет, у меня нет пока жены, но я мог бы ею обзавестись.
Трейси нервно перебирала листы.
— Что ты хочешь написать этой Эстелл?
Он рассмеялся и задумчиво погладил подбородок.
— Можно начать со слов: «Дорогая Эстелл…»
Трейси начала писать.
— Весьма оригинально. — Она с подозрением взглянула на Делано. — А скажи, какая она, эта Эстелл?
— О, надутая, с претензиями.
Девушка хихикнула.
— Я предпочитаю женщину в истертой махровке и теннисных туфлях времен Великой Депрессии.
— Эй, оставь в покое мои туфли. А то мне уже начинает казаться, что они тебе и в самом деле не нравятся. Ладно, что дальше — после «Дорогая Эстелл»?
— Дай-ка подумать… — Он скрестил руки на затылке и нахмурился. Кэп, лишенный внимания, мяукнул, и Делано снова принялся гладить того по шелковистой голове. — Так… дорогая Эстелл… А ты успела записать?
— Да, — резко подтвердила она.
— «Дорогая Эстелл… Спасибо за подарок на день рождения. Как мило, что ты вспомнила о моей старой футбольной травме и прислала мне массажную насадку на душ…»
— Она прислала тебе насадку? — с недоверием переспросила Трейси. — Сколько тебе лет? Ты играл в футбол?
— Отвечаю на твои вопросы по порядку — да, тридцать и да. Теперь мы можем продолжать, Трейси?
— Да, конечно, — сказала она, смутившись собственного проявления любопытства.
— «Конечно, — продолжал диктовать Делано, — я предпочитаю прикосновение человеческих рук, но не все всегда сбывается у такого старого холостяка, как я».
Оторвав взгляд от своих каракулей, Трейси сердито посмотрела на Делано:
— И это ты называешь «надо, чтобы она сразу все поняла»?
— Ты хочешь поскорее покончить с этим, или будем играть в вопросы и ответы? — раздраженно спросил он.
— О, прости. Пожалуйста, продолжай.
— С новой строки, — объявил он. — «Мне очень жаль, Эстелл, но я не смогу приехать, чтобы провести с тобой выходные».
— Она пригласила тебя провести с ней выходные? — удивилась Трейси, забыв о своих благих намерениях и сделав большие глаза.
Делано проигнорировал ее вопрос, грозно нахмурившись и продолжая:
— «Между нами слишком большое расстояние. Может быть, в будущем… ладно, я об этом подумаю».