Мы раздвигали рамки нашего самосознания с помощью и без помощи наркотиков. Мы были верными любовниками, которым казалось, что нет ничего важнее свободы личности. Мы с головой погружались в клубы наркотического дыма с мыслью, что он сделает нашу жизнь насыщеннее. И нам везло: так и случалось. Мы были легко уязвимы и открыты навстречу всему новому: экспериментировали в сексе, принимали нетрадиционные верования и философии, жадно впитывали знания, потому что умели любить и заботиться друг о друге. Мы были активными участниками жизни, в которой у идеалистов был шанс добиться успеха, экзистенциалисты были на подъеме, и каждый верил в то, что возможен мир без насилия. Что с нами случилось? Неужели наша способность любить и быть неравнодушными к жизни исчерпала себя в годы участия в Корпусе мира, в маршах к Пентагону, в автобусных поездках в Джорджию, в бесконечных демонстрациях и акциях протеста? Похоже, что так и есть, и это говорит не в нашу пользу.
Пол достал из нагрудного кармана помятую пачку «Кэмел», вынул последнюю сигарету и сунул ее в рот. После чего смял пачку в кулаке и швырнул ее в пепельницу. Он выглядел очень спокойным и невозмутимым, прикуривая сигарету и делая это с небрежной медлительностью, которая Мирелле показалась фальшивой.
– Что с нами случилось, Мирелла? Прежде чем ответить на твой вопрос, хочу прояснить кое-что о тех двух влюбленных, которые встретились однажды зимним, снежным днем в Кембридже. Во-первых, бедная красавица в потертых, но шикарных джинсах, бессловесная жертва скупости моего товарища, оказалась блистательной студенткой, входящей в высшее бостонское общество, правда, несколько эксцентричной, как и вся ее семья, отнюдь не бедная, если не считать наличности. Закомплексованная чудачка, которую я пожалел в тот день, была на самом деле сексуально раскрепощенной, сильной и страстной женщиной, сумевшей покорить меня с первого взгляда. Во-вторых, для юного Лохинвара, приверженца радикальных идей, оказались важнее всего деньги, власть и успех, и прежде всего его собственный. Кроме того, выяснилось, что он способен поддаться духу времени и увлечься девушкой, покорившей его своей сексуальностью, умением радоваться жизни и страстью к приключениям. Что с нами стало? А как ты думаешь? То же самое, что с Джерри Рубином и Эбби Хоффманом и с миллионами других. В какой-то момент мы очнулись от сна, в котором потакали всем своим слабостям, и оказались перед лицом реальности. Мы променяли мир цветов на успех и деньги. Мы заняли свое место в обществе. Мы выросли. Мы, прежние, давным-давно умерли и забыты. Цветы давно завяли, а тот мир, о котором мы мечтали, на поверку оказался никчемной, никому не нужной фикцией. Когда я вернулся к тебе спустя десять лет, я думал, что ты это понимаешь и принимаешь. Теперь любовь и нежность друг к другу возвращаются к нам только через эротические ощущения. И ты знаешь это не хуже меня. Почему после десяти лет практически совместной жизни, построенной на сексе, ты вдруг задаешь вопрос: «Что с нами случилось?»
В этот момент приторный голос из громкоговорителя сообщил, что пассажиры первого класса рейса 0794 в Лондон приглашаются на посадку. Мирелла и Пол поднялись и с минуту молча смотрели друг на друга. С иллюзиями было покончено. Мирелла с трудом держалась на ногах: разговор с Полом дался ей нелегко.
– Потому что эта жизнь недостаточно хороша, – ответила она и ушла, ни разу не обернувшись.
Она была потрясена и испугана. Ведь именно с такими словами обратился к ней Адам. Повторив их Полу, она с новой силой ощутила боль при мысли об Адаме и о своем несоответствии его требованиям.
На нее навалилась слабость. Каждый шаг по коридору был для нее мучительным.