Некрасивая. Словно девочка-подросток, которая начала увядать, не успев вырасти. Не то что Венди, рыжая-как-с-обложки, с ногами, с губами, нахальная стерва…
-Ладно, - сказала медичка. - Ты-то как? Мазь есть еще?
-Кончилась.
-Давай я сама сделаю, - предложила она.
Лэнгсон без лишних слов стащил рубашку и плюхнулся спиной прямо на целлофан.
-Я бы простыню постелила, - упрекнула Айфиджениа.
-Плевать, - буркнул Джек.
На груди и животе раны были длиннее и глубже. И казались свежее. Тяжело заживали.
Так и виделось: он сумел уклонился от удара в лицо, выгнулся назад, и когти соскользнули, разрывая кожу, - а рассчитывал бивший снять все мягкие ткани и выдрать глаза. Но второй удар, сильней и точнее, пришелся по напряженным мышцам торса.
Почему Лэнгсон оказался без защитного костюма, он не рассказывал. Зато рассказывал, почему его съездили когтями. Один из ритуальных ножей рритского воина в это время торчал в стене за джековой спиной, а второй - в джековом же бедре.
Второму ножу, аккуратно обточив рассчитанную на когтеносные пальцы рукоятку, Джек определил быть при себе вместо мачете.
Айфиджениа склонилась над широкой грудью. Природа скроила Джека не очень-то ладно, зато сшила накрепко, и грубой физической силы ему было не занимать… От Лэнгсона пахло. Он вымылся, прежде чем идти сюда, сероватые блондинистые волосы не успели высохнуть после душа, и подворотничок на отброшенной куртке блистал снежно, но от кожи пахло солдатом. Это держится долго. Можно отмываться часами, можно одеть штатское и сбрызнуться парфюмом, и все равно даже за неделю жизни в собственном доме рядом с чистоплотной женщиной запах не выветрится.
Джек расслабился. У Айфиджении были легкие руки, дергающую боль сменял медицинский колкий холодок, а от самой медички шло тепло. Лакки чувствовал себя ручным волком, которому чешут брюхо, а он валяется лапами кверху и разве что не поскуливает от кайфа. Это было здорово - и кайф, и волчье самосознание тоже.
-А я слышала, - между делом проговорила Айфиджениа, колдуя над ним, - что в таких случаях клыки выдирают и на шее носят…
-Это от слабости, - совершенно другим голосом ответил Джек. Отрешенные глаза ясно поблескивали. - Они так боятся ррит, что прячутся от этого страха в презрение. Вроде как это не они на нас охотятся, это мы на них охотимся. А я не боюсь. Я - равный.
Медичка ловко и бесцеремонно расстегнула на нем штаны и стянула ниже. Шрамы доходили до паха, и там-то выглядели хуже всего.
-Ёпть, женщина, предупреждать надо! - неожиданно сконфузился Лэнгсон.
-А ты неужто стеснительный?
-Я подтаял, - обиделся Джек. - И у меня интеллектуальная фаза.
-Я заметила, - сообщила Айфиджениа, - мне нравится.
Лэнгсон вздохнул.
-Всем нравится яйцеголовый, никто не ценит Лакки… - пробормотал он, застегиваясь и поднимаясь с койки. Сморщился, когда целлофан отлипал со спины. - А ведь если б не Лакки, всем яйцеголовым давно настал бы пинцет…
-Ты только личностью не расщепляйся. Этого не хватало.
-Не буду. Раз не велишь.
Женщина улыбнулась, принимая шутку.
Джек посидел напротив, глядя в пол, и вдруг сполз с койки, устроившись у медичкиных ног.