Проваливай.
Охранник нахмурился и сделал выразительный жест.
– Пожалуйста, сэр! – раболепно взмолился Лайам. – Я могу оказаться ему полезен, если он уделит мне хотя бы минутку. Очень полезен, клянусь жизнью!
– Ты понял, что тебе говорят?..
Марциус до сих пор ничем не выказывал, что он что‑то слышит. Но тут он, не оборачиваясь, внезапно сказал:
– Если какой‑то дурень приперся сюда, невзирая на дождь, его стоит выслушать. Говори, ученый.
Телохранитель снова нахмурился и отступил в сторону, пропуская Лайама к торговцу.
– Премного благодарен, мастер Марциус, премного вам благодарен. Вы об этом не пожалеете, клянусь.
Собственный тон показался ему слащавым до приторности, но Марциус явно того от него и ждал, и Лайам решил продолжать в том же духе.
– Я попал в переплет, мастер, в не очень приятное положение. Я переживаю сложное время, и мне нужно на что‑то существовать.
– Пока что твои слова пахнут лишь просьбой о займе, ученый. Что в этом ценного для меня?
Марциус по‑прежнему не смотрел на собеседника, но голос его сделался нетерпелив. Торговец был очень уж низкорослым, и потому Лайам сгорбился в три погибели, умоляюще стиснув руки.
– Я к этому сейчас перейду, мастер. Я только хотел обрисовать свое положение. Видите ли, мой бывший хозяин умер, – он понизил голос и доверительно произнес: – Точнее, был убит, и я оказался в скверном положении.
– Убит? – произнес торговец уже с нотками интереса, и Лайам склонился еще ниже в безмолвной мольбе.
– Да, мастер, и я боюсь, что за мной могут следить.
– Следить? И кто же он был – твой хозяин?
Марциус по‑прежнему не смотрел на Лайама, но теперь в его голосе звучало явное любопытство.
– Тарквин Танаквиль, мастер, но…
– Танаквиль, говоришь? – Торговец смерил Лайама тяжелым взглядом. – Чародей?
– Да, мастер.
– Я и не знал, что у Танаквиля были ученики, – Марциус прищурился и с интересом взглянул на Лайама. – И как далеко ты продвинулся в освоении магических штук?
– Я не был его учеником, – с сожалением отозвался Лайам. – Я просто ученый, которого он нанимал для кое‑каких поручений.
Марциус тут же утратил к нему интерес, с ворчанием повернулся к кораблю и раздраженно вернул на место мокрую прядь, некстати упавшую на лицо. Торговец носил длинные волосы, – это подчеркивало его принадлежность к знатному сословию Таралона.
– Какая мне с тебя может быть польза, раз ты не маг?
Телохранитель понял намек, крепкая рука легла на плечо просителя, но Лайам быстро произнес:
– Прежде чем я начал работать на волшебника, мастер, я очень много путешествовал. У меня имеются карты самых разных земель.
Марциус медленно обернулся и посмотрел на Лайама с новым интересом. Он едва заметно кивнул телохранителю, и тот неохотно убрал руку.
– Как там тебя зовут, книгочей?
– Лайам Ренфорд, мастер.
– Ренфорд, – задумчиво произнес торговец, глядя на Лайама холодным, оценивающим взглядом, словно на партию товара. А возможно, и более холодным, подумал Лайам, униженно смахивая с кончика носа капли дождя. Ну что ж, теперь он по крайней мере знает, как себя чувствует оцениваемый товар.
– Ренфорд, – повторил Марциус. – Я слыхал об ученом, который продал Фрейхетту Некверу несколько карт. Это, случайно, не ты?
– Я, мастер, – нервно отозвался Лайам.
– Эти карты принесли ему в нынешнем сезоне целое состояние. Так ты говоришь, что работал на Танаквиля?
– Да, мастер, я служил у него.
– Карты у тебя с собой?
– Да, сэр! – радостно откликнулся Лайам и принялся рыться в сумке, висящей у него на боку.
– Нет‑нет! – произнес Марциус с нескрываемым отвращением. – Ренфорд, не будь большим дураком, чем тебя сотворили боги. Я не желаю возиться с твоими картами под дождем.